Дела минувшие. Николай Свечин
Туземец нравился ему все больше. Почему он враг, а не приятель? По-русски говорит почти без акцента, смотрит смело, но речь его учтива и почтительна. И нижегородец заявил:
– Я не хочу с тобой драться. Ну, в том смысле, что убивать тебя.
– Ай-яй… Но ведь придется!
– Давай лучше ты сдашься властям. Будешь живой.
Алибеков прыснул:
– Я – сдамся? Извини, ты сказал ерунду. Так по-вашему?
– Но почему мы должны обязательно резать друг друга? – попытался спорить вольноопределяющийся. – Пусть не сделаемся кунаками, но останемся людьми. Конечно, тебе придется ответить перед законом за свои злодейства…
– Ца-ца-ца! В чем же мои злодейства? Не в том ли, что я защищал свою землю от захватчиков?
– Но вы помогали туркам!
– Конечно. Мы помогали… как это у вас? Единоверцам. Мы с ними чтим одного Бога. А вы для нас неверные. Кроме того, несете свои порядки, навязываете их нам. Мы, чеченцы, все равны между собой. У нас нет ни знати, ни черни. А у вас?
Противники помолчали, подбирая новые аргументы для спора. Наконец Джамболат спросил:
– Зачем вы пришли на нашу землю? Зачем ты, Лыков, пришел сюда? Чего плохого я тебе сделал, что ты явился меня убивать?
– Я подданный своего государя. Нам объявили войну, я взял оружие.
Чеченец слушал, чуть склонив голову набок. Кажется, он пытался понять логику русского.
– Однако война закончилась, а ты еще здесь. В наших горах. Ищешь, кого зарезать. Этого требует от тебя твой государь?
– Ну… присяга…
– Ступай домой и возвращайся без винтовки и кинжала. И я встречу тебя как почетного гостя и кунака.
– Не могу, – с искренним сожалением ответил Алексей. – Хотел бы, но тогда это будет дезертирством. Я солдат и должен выполнять приказы.
– Русские солдаты прошлым летом сожгли мой аул. Они тоже выполняли приказы. Как я теперь должен к ним относиться? Представь: чужие люди пришли в твою страну, в твое селение, уничтожили его, вытоптали посевы, обрекли женщин и детей на голод, а мужчин перебили. Что бы ты сделал в ответ?
– Стал бы с ними сражаться…
– Вот видишь. Так что снимай ружье, берись за шашку. Если устал и хочешь отдохнуть, я пойму. Перенесем поединок на завтра. Удивительно, что ты пришел один, без отряда. Смелый или глупый…
Вдруг за спиной горца дрогнула ветка, и показался ствол.
– Так вот какой у тебя честный поединок! – крикнул Лыков, хватаясь за цевье винчестера.
Алибеков мгновенно повернулся и заговорил по-чеченски – резко, повелительно. Из кустов вышел горец, очень похожий на него, но с неприятным злым лицом. Джамболат отобрал у него винтовку, жестом отослал назад и вновь повернулся к русскому:
– Извини! Это мой средний брат Самболат. Он… не такой, каким полагается быть настоящему джигиту. Я очень сожалею об этом. Младший, Имадин, растет порядочным и радует меня, но он еще молод для войны. Ну? Смотри.
Алибеков-старший