Друг и лейтенант Робина Гуда. Анна Овчинникова
– значит, не может. Значит, я и вправду основательно здесь увяз!
Кеннет Беспалый коротко одобрительно буркнул, когда моя стрела воткнулась в центр холщового мешка. Я не стал объяснять лесному стрелку, что целился сейчас не в тренировочного «болванчика», а в ведьму, которой суждено родиться через семьсот пятьдесят лет в далекой-предалекой стране…
А ну-ка, напряги мозги, студент-историк: что в этот момент происходит в России? Конец двенадцатого века… Тысяча сто девяносто третий год. Нашествие татаро-монголов уже началось? Или Ярослав Мудрый продолжает выдавать замуж своих многочисленных дочерей? Что у Ярослава было много дочек и что ни один современный ему европейский монарх не остался без свадебного подарка, я помнил не по учебникам, а по фильму «Ярославна – королева Франции».
«Барон Жермон поехал на войну!
Барон Жермон поехал на войну-у…
Его красавица-жена
Осталась ждать, едва жива
От грусти и печа-а-али…»
Пресвятая Дева Мария, увижу ли я еще когда-нибудь этот фильм? Увижу ли вообще экран телевизора или компьютера, побреюсь ли электробритвой, а не ножом, отмокну ли в нормальной ванне, а не в емкости, сшитой из оленьих шкур и наполненной горячим отваром полыни и дикой петрушки? Может, такой отвар и вправду отбивает человеческий запах, помогая скрадывать зверя, зато всякий раз после мытья я начинал чувствовать себя диковинной помесью животного и растения – таким зверино-травяным ароматом от меня несло. Но самое ужасное ждало меня впереди, причем в очень недалеком будущем.
ЧТО БУДЕТ, КОГДА Я ПОЛНОСТЬЮ ИСТРЕПЛЮ СВОИ ДЖИНСЫ?
Я уже вторую неделю носил камизу[10] и котту[11] – с тех пор, как моя рубашка окончательно проиграла в единоборстве с лесными колючками, – но мне становилось худо при мысли о том, что заменяет здешним жителям штаны… Ну неужели так трудно пришить две нормальные штанины к их кретинскому «брэ», который у нас в двадцать первом веке назвали бы просто женским поясом? Мои истрепанные джинсы пока что оправдывали нашитый на них славный лейбл «Levy's», и все-таки вскорости явно должны были отправиться по стопам рубашки. И тогда не миновать мне напяливать чертовы «шоссы», больше всего смахивавшие на обычные шерстяные чулки…
– ПРЕСВЯТАЯ ДЕВА, КТО ТАК НАТЯГИВАЕТ ТЕТИВУ?!
Громкий негодующий голос грянул мне прямо в ухо, я дернулся от неожиданности – и моя стрела улетела прямехонько «в молоко».
Локсли зашипел, как будто взял в рот слишком горячий кусок.
– Наконечник стрелы перед выстрелом должен касаться стержня, Малютка, сколько раз повторять! Силенок, что ль, не хватает, чтобы как следует натянуть лук?
И с чего я взял, будто у Локсли в отношении меня имеется комплекс вины? Нет у этого типа ни комплексов, ни вины, ни элементарного чувства такта!
Совершенно бестактно отобрав у меня лук, Робин во весь голос принялся учить, как с ним обращаться… Я слышал его поучения как минимум две тысячи раз, но толку
Камиза – полотняная нижняя мужская и женская рубашки с длинными рукавами и поясом.
Котта – верхняя одежда без рукавов или с небольшими широкими рукавами, из-под которых виднелись рукава камизы.