Меч Гардарики. Анна Овчинникова
так же грозно, как Сокрушитель Черепов. Но все же седой казался самым опасным из четверых, и Асгрим решил убить его первым, когда придет время бежать.
– Свей, – бросил своим огненноволосый гард. Потом снова повернулся к пленнику и спросил: – Как тебя зовут?
Асгрим оторвался от разглядывания дротов, воткнутых в землю поодаль от костра, и удивленно посмотрел на вопрошавшего. Меньше всего он ожидал услышать в лесной глуши Гардарики родную речь. И вопрос был задан почти без акцента.
Должно быть, от удивления он ответил сразу и даже без обычных околичностей, с какими разумный человек называет врагу свое имя:
– Асгрим Рагнарсон.
– Асгрим, вот как? – гард растянул губы в глумливой ухмылке. – Ты уверен? А мне сдается, тебе больше подошло бы имя Угрюм.
Асгрим решил, что первым убьет не седобородого, а этого наглеца.
– А меня зовут Златомир, – заявил наглец, скрестив на груди руки. – И теперь я – твой господин.
Асгрим подумал, что этому гарду не удастся умереть быстрой смертью.
– Надеюсь, у тебя есть богатая родня, – продолжал гард Златомир, даже не подозревая, что его только что приговорили к лютой кончине. – Потому что если у тебя не найдется родни, готовой дать за тебя большой выкуп, я продам тебя на невольничьем рынке в Киеве… по-вашему, в Кенугарде. Таких крепких парней, как ты, охотно покупают купцы из Царьграда… из Миклагарда, по-вашему. На царьградских ладьях всегда нужны гребцы, а кое-кто из тамошних богатеев держит для потехи не только баб и ослов, но и смазливых юношей. Особенно, говорят, там охочи до светлокожих и светловолосых.
Медленно. Асгрим убьет мерзавца медленно. Порежет на куски – начиная с его поганого языка.
– Так что лучше тебе откупиться, Угрюм, – закончил языкастый мерзавец и, подавшись вперед, требовательно уставился на Асгрима. – Ну, что скажешь? Есть у тебя родня или друзья, которые дадут за тебя выкуп в пять гривен?
– Нет, – ледяным голосом ответил Асгрим.
Гард выбил пальцами дробь на своем колчане. Помолчал, почесал за ухом, подергал на шее краденый обруч – и спросил:
– Девяносто ногат? Четыре с полушкой гривны – не такая уж большая плата за…
– Нет, – в голосе Асгрима сквозь лед прорубилась сталь.
– Четыре гривны. Это последняя цена!
Гард по имени Златомир словно выторговывал лошадь.
– У меня нет родни и друзей, который дали бы за меня хоть один эртуг[7], – отрезал Асгрим, почти не погрешив против истины.
Платить за него выкуп стал бы только Харальд. Но Харальд, скорее всего, сейчас уже сидел за пиршественным столом в Вальгалле бок о бок о своим побратимом Рагнаром… И с младшим сыном Рагнара Гринольвом, погибшим смертью храбреца с оружием в руках. Тогда как старший сын Рагнара не только не отомстил за смерть родных, но и лишился оружия, которым поклялся совершить месть!
Асгрим с глухим рыком попытался рвануть себя за волосы. Потом зарычал снова, вспомнив,
Мелкая монета в Швеции. 24 эртуга равнялись одной марке.