Баловень – 2. Николай Шамрин
Паха, связь! Мой земеля, тот, который меня на эту бл**кую аферу с солярой подбил…, меня при них Таджиком звал.
– И что?
– Не тупи, братан! Выходит, что они меня за таджика и держат. Потому и не в яме сидел, а в каморке. Отдельно от остальных. Да и не били ни разу. А зуб выбили, когда в плен брали. И пригляд за мной не особый. Даже хезать ходил без охраны.
Коробов приподнялся и опёрся на локоть:
– Мне парни говорили, что пуштуны на своём языке говорят. Забыл на каком, но от персидского отличается.
Павел кивнул, соглашаясь:
– Всё верно. Я их плохо понимаю. Отдельные слова только. А они меня понимают и отвечают на таджикском. Не совсем так, как наши таджики, и не все. Но большинство. Даже на вопросы отвечают без всякой хрени. Под настроение, конечно. Но я уже знаю, кого можно спрашивать, а кого бесполезно.
– Так в чём твоя просьба-то?
– Ты меня тоже зови Таджиком. Ладно? Тебе не в наклад, а нам обоим, глядишь, и выгода какая-никакая. Так, что?
– Хорошо. Таджик, так Таджик. – Пашка снова опёрся спиной на стену. Ему и в самом деле стал интересен разговор с тёзкой. – Как ты думаешь, почему они так на еду расщедрились? Мне Толик говорил, что даже воды не каждый день давали.
Сосед, уже начавший складывать остатки трапезы в мешок, снова наклонился к Коробову:
– Так вот и я о том же. С какого перепугу? Я тебе больше скажу: нас завтра на речку мыться повезут. Я не спрашивал. Мне Мамун сам сказал. Мы с ним вроде как дружбаны.
Пашка почувствовал, как заколотилось сердце. Он даже руку приложил к груди, чтобы унять сердцебиение:
– Не врешь?
Павел-Таджик изобразил обиду:
– С какого хрена? Не в том мы положении, чтобы друг дружке втирать. Отвечаю.
– Толик говорил, что их тоже возили на реку. А затем предложили ислам принять. На Коране. Потом одному нашему кишки выпустили.
Сосед равнодушно кивнул:
– Я всё видел. М**к он. Твой «наш». Не х*р было книгу пинать. Вот и поплатился сполна.
– А тебе не предлагали?
Таджик усмехнулся:
– Сдаётся мне, что они меня за самого настоящего мусульмана держат…
– Мусульманина.
– Чего?
– Правильно будет «мусульманин», а не «мусульман».
Сосед отозвался не сразу. Уложив вещмешок с едой у своего «изголовья», втащил из нарукавного кармана сигарету:
– Будешь? Не куришь? Ну и хорошо. Мне больше достанется. – С наслаждением выпустив струйку дыма, прокомментировал. – Блин! Отвык от курева. Сразу в башку вставило. – Ещё раз затянувшись, вернулся к теме, – они, походу, меня и впрямь за мусульмана держат. Только странно, что ни разу к намазу не позвали. С одной стороны хорошо. Я ведь не знаю, как у них принято молиться. И что бормотать надо. Сразу бы раскусили. А с другой… получается очень подозрительно. Даже думать не хочется.
– А бежать не пробовал? Ты ведь говорил, что без охраны ходишь?
Таджик, выкурив половину сигареты, аккуратно затушил и положил