Проклятие жизни и любви. Книга третья. Ирина Лымаренко
сначала навело на меня страшные мысли: а вдруг мама выхватит его, осушит, а потом вновь отправится творить страшные злодеяния. Но ее тело оставалось неподвижным: видимо, мама действительно была слишком слаба. То, о чем думал папа, в данный момент мне было недоступно.
– Да, лучше бы нам отсюда побыстрее убраться, – произнес Том, прервав мои мысли.
Наконец мы переместились в дом, который папа снимал в Вене. Том помог отцу уложить маму на кровать. Мама была бледной, холодной, будто жизнь ее прекратилась совсем недавно. Отчасти, это так и было, ведь вампир, переставая питаться кровью, высыхает, жилы его отвердевают, по венам перестает бегать свежевыпитая кровь, и вампир превращается в обездвиженную мумию. Второй этап – это осушение. Если вампир не питался больше двух месяцев, то его кожа высыхает и трескается, начинают вылезать волосы, иногда клочьями. Из третьего этапа – голодание больше полугода – почти никто не выбирался. На третьем этапе наступает комическая смерть. Вампир все слышит, но не видит, не ощущает. Он становится трупом, обездвиженной фигурой, но все понимает где-то внутри себя. Мозг умирает последним, и, поэтому вампир еще так долго может находиться в сознании. Это страшная картина, которую, к счастью, мне не довелось видеть ни разу. Мама же находилась сейчас на первой стадии, так как мы смогли отыскать ее незамедлительно.
То ли дело демоны. У них все не так сложно. В их жилах течет их же кровь, но тела защищены магическим заклинанием. Именно поэтому демоны бессмертны. Они рождаются, растут, но только до определенного возраста, и после не стареют. Они, будто замирают в одном возрасте, обретая великое бессмертие, что ждало и меня.
– Я принес кровь, – сказал Билл, тем самым вернув меня в реальность.
– Вы уверены, что ей нужно ее давать? – вдруг задала вопрос тетя.
– Талина, Ирину нужно вернуть в сознание, – ответил папа, но в его голосе тоже звучало сомнение. – Иначе ее жизнь может быть в опасности.
– Я понимаю, но…
– Давайте, просто свяжем ее веревками, – перебил тетю Билл и достал из рюкзака плотную бечевку.
Я ошарашено смотрела на всех них, а после перевела взгляд на маму.
– Зачем? – спросил Том, так как у меня вновь от волнения пропал дар речи.
– Том, она опасна. Да, она наша родня, она наша кровь. Но жажда Ирины непредсказуема, – Биллу пришлось немного повысить голос.
– Да, Билл, ты прав, – вдруг произнес папа. – Давай сюда эту веревку.
Билл, отложив пакеты с донорской кровью, подошел ближе к кровати, все еще держа веревку в руке. Я всё безмолвно смотрела на то, как отец и Билл перевязали маме сначала ноги, потом руки, сделали несколько оборотов вокруг кровати, чтобы закрепить веревку на поясе, а после скрепили путы магическим заклинанием. Мне было очень жаль маму, но я понимала, что слова Билла были чистой правдой.
Когда два пакета с кровью были пустыми и оказались на полу, рядом с кроватью, я заметила, как кожа мамы стала интенсивно регенерироваться, укусы исчезали