Aномалия. Галина Щекина
ведь мама Джина могла случайно увидеть её, и тогда всё воспитание быстро бы кончилось. Джина наполовину грузинка, гордая такая. Чуть что не так – вскидывается.
Мальчик нежный, сонный и безразличный, только покачивался на руках, как на верблюде. Пока Тоня платила, он мог схватить яблоко, сливу, и продавцы даже не возмущались, махали рукой – идите, идите с ребёнком. Но Тоня, отбежав, отбирала у Кузи всё, что он прихватил. Не углядишь, в рот потащит. Так получилось однажды. Схватил клубничину, сунул в рот молчком, а проснулся после тихого часа страшней атомной войны. Мама Джина с работы, а тут не пойми кто сидит! Какой-то осьминог варёный.
– Кузя! Тебе нельзя мандарин! Ты сыпью покроешься!
Но стоп. При няне Тоне эти выходки прекратились.
А когда приехал папа из Москвы, он велел няне Тоне переодеть платье и идти в машину. Джина вышла в макияже, а он: нет, лучше Антонина Петровна поедет с нами, она с ребёнком лучше справится, если что. И это маме Джине точно не понравилось. Но Зернину надо было ребёнка врачу показать, и он долго не рассуждал.
И когда Тоня через неделю отпрашивалась на выходной, Джина не соглашалась.
А Тоня сказала бесцветным голосом: «Извините, Джина, ко мне машина с бетоном придёт».
Залить бетон надо было в нулевой этаж и на площадку перед домом. Что-оо?
Муж никак не мог, у него другой бетон на стройплощадке был. И когда водитель подогнал бетономешалку к дому, не торопясь, вылил часть через рукав прямо в подвал, оставалось только разровнять. А часть в огромную мульду около ворот. И тут только увидел, что появилась около мульды тонкая женская фигура с тачкой и лопатой. И у него, закалённого человека, перевернулось нутро. Он понял, что это по её душу пришла бетономешалка. Как же она сладит? И бригады все заняты, все в работе. И, чтоб не смотреть, уехал. А Тоня стала разравнивать. Потом тачкой в мульду. Потом сверху воды. Потом у мульды крышку еле закрыла. Ей так спину разломотило, что она зашла и легла на пол на кухне.
Когда опять приехал папа Зернин, он велел Кузю красиво одеть и посадил его в машину джип. Пристегнул. Мама смотрела на сборы, стояла. Но папа снова велел няне с ними ехать. Маме не разрешил. При няне Кузя не бесился. Он только тихо пинал няню ногой и показывал кулак, но няня всё время улыбалась. Няня Тоня, наскоро причесав свои мокрые кудри, держала Кузю за ручку и кивала ему. «Что творят! – думала она. – Помирить их надо. Что ж они как собаки, а Кузя мучается».
– Что ему купить? – спросил Зернин.
– Не надо ничего, – ответила няня. – И ягоды ему нельзя, будет сыпь, а от оружия в нем агрессия. Не надо ему автоматы покупать, он стреляет, грохот, слова нельзя сказать. Игрушки в окно кидает. Людям на головы.
– А что вы советуете?
– Вот таких куколок. Что на ручку надевают. Чтобы сказки играть.
– Да какие сказки. Что вы. Чушь такую современному ребёнку.
– Трёх поросят.
– Гм, – покачал головой Зернин.
– Вы у меня просили документ