Табула Раса. Татьяна Мефодьевна Постникова
торжествующей улыбкой обвёл глазами присутствующих.
– Ну, вот, друзья мои, всё и разъяснилось. Видите, молодой человек даже не успел придумать никаких подробностей этой, так называемой «катастрофы». Более того, налицо явная путаница в показаниях. Только что, как мы все с вами слышали, речь шла о зыбучих песках, а теперь уже упоминается какая-то «пыль». С сожалением должен констатировать, что все мы тут стали жертвами какого-то совершенно нелепого и глупого розыгрыша. Я вот только не могу понять, как всеми нами уважаемый Александр Петрович согласился принять участие в этом совершенно неблаговидном деле.
– Прошу прощения, – сказал Белокопытов, выходя вперёд, – но я тоже, в некотором роде, свидетель. Как, впрочем, и моё лицо.
Профессор обошёл Андрея со всех сторон, пристально его разглядывая.
– Да, любезнейший, лик у вас, прямо, скажем, выглядит непрезентабельно. Асфальтовая болезнь?
– Прежде всего, позвольте представиться. Зовут меня Андрей Николаевич Белокопытов. Я инженер-строитель, начальник одного из крупнейших Московских СМУ2. По мнению моих подчинённых, страшный зануда, совершенно лишённый чувства юмора. Теперь о том, что я видел своими глазами. У въезда в ваш посёлок мы с моим двоюродным братом Максимом попали в какую-то совершенно невероятную аварию, которую абсолютно ничто не предвещало. Когда будет время, посмотрите, что стало с машиной брата. Думаю, что комментарии тут излишни. Кстати, Максим сейчас в тяжелейшем состоянии лежит на веранде в доме Виктора Андреевича под присмотром Веры Кирилловны. К сожалению, полноценной врачебной помощи эта добрая женщина оказать не может, и жизнь брата реально под угрозой. Это я к вопросу о розыгрышах. Самой катастрофы я не видел, как справедливо предположил один неглупый ребёнок, я в этот момент потерял сознание. Но «пыль», или «песок», короче эту непонятную субстанцию, засыпавшую дорогу, я видел своими глазами. Также я видел, как эта дрянь в течение получаса полностью затянула машину Алексея. Что это такое, сказать не могу, но на зыбучие пески это не похоже. Я строитель, и в грунтах разбираюсь.
– Вы хотите сказать, что всё это правда? – Нахмурился Синельников.
– Да. И проверить это вы можете хоть сейчас.
– И ещё, – вступил в разговор Барминцев, – мы остались без связи. Мобильники не работают. Это тоже легко проверить. Собственно, поэтому Полина и Валера поехали в Городок. Чтобы сообщить о случившемся, врача к пострадавшим вызвать, ну, и разведать, что там и как.
– А что с железной дорогой? – Спросил полковник.
– Не знаю. Мы там ещё не были.
– Я была, – Таня выступила гордо вперёд, – нет там больше ничего. Даже столбы пропали.
И все, даже Панин, посмотрели на девочку с огромным уважением. Ещё бы! Девятилетняя девочка одна в темноте не побоялась пойти на железную дорогу, прямо за которой начинался такой дремучий лес, куда даже опытные грибники и охотники в одиночку не хаживали.
– А что там, в пострадавших деревнях? Наша помощь точно не нужна? – Заволновалась
СМУ – строительно-монтажное управление