Эскадрон, сабли наголо!. Андрей Булычев
вытянул шею. – Ничего не слыхал сейчас?
– Не-а, – Тимоха замер, вслушиваясь в ночь.
– Как будто бы цокот копыт по камням слышал, – прошептал Ленька. – Причем со спины, с нашей стороны звук шел. Да тихо ты! Хватит жевать, сбиваешь ведь меня! Ежели нас проверяют, так пешком бы пошли, зачем же им ночью, накоротке, да еще и на лошади ехать? Эдак ведь и сверзиться в ущелье запросто можно. А коли кто чужой далеко едет, тогда вот да, тогда ему никак в долгом пути без коня.
– Логично, – прошептал Тимофей и взвел курок мушкета.
– Чего сказал? – Ленька так же вслед за другом привел свое оружие к бою.
– Верно, я говорю, ты мыслишь, Леня, – ответил ему Гончаров. – Наши бы вряд ли сейчас верхом ночью ехали. И про казачий разъезд никакого разговора не было. Все казаки с гянджинцами в лагере у костров оставались.
– Вот, слышишь, опять? – сжал его локоть Блохин. – Замрет на месте, а потом идет тихонько, по камням копыта чуть стукают.
Теперь и до Тимофея донесся негромкий звук. Кто-то явно приближался с восточной стороны, со стороны оставленного отрядом Басаргечара.
– Стой, кто идет?! – рявкнул Ленька, выскакивая на дорогу из-за камня. – Говори пароль!
«Бам!» – ярко сверкнула вспышка, и грохнул ружейный выстрел. Блохин резко присел, а Тимофей разрядил мушкет в то место, откуда только что стреляли. Там раздался стон, и потом все стихло.
– Ленька, живой?! – Гончаров выбежал на дорогу и затряс сидящего друга за плечо.
– Да живой я, живой, – ответил тот, приподнимаясь. – Отпусти! Пуля прямо над головой пролетела. На вершок бы ниже – и ага!
Впереди послышался негромкий перестук копыт, и потом фыркнула лошадь.
– Эй, а ну, кто там есть, выходи сюда, а не то пульну! – грозно выкрикнул Блохин, наставив в сторону звука мушкет. – У меня заряд в стволе! Быстро выходи!
Шаг, еще один – впереди на дороге темнел большой силуэт. Подойдя еще на несколько шагов, драгуны разглядели лежащее на камнях человеческое тело. Возле него стоял, опустив морду, жеребец.
– Тимоха, Ленька! Что у вас там?! Кто стрелял?! – Раздался топот ног, и к друзьям подбежали трое караульных с другого поста.
Чанов достал трут и, выбив на него из огнива искры, раздул огонек.
– Ого, да это никак знакомый, – вглядываясь в черты лежащего, пробормотал Иван. – Ну точно, знакомый, сами гляньте, братцы, – и он перевернул на спину обмякшее тело.
В ночное небо остекленевшим взглядом смотрел молодой мужчина из местных. На груди его серого длинного кафтана выступило мокрое пятно, а со стороны села слышался шум. С факелами на звук выстрелов спешили к караулу люди.
– Взвод, к бою! В две шеренги становись! Первая, с колена!..
– Ваше благородие, не стреляйте! Свои! – крикнул Чанов. – Мы тут лазутчика подстрелили. Здесь вот он, на дороге лежит!
Освещенное факелами тело внимательно разглядывали взводные командиры во главе с подпоручиком.
– Точно, это сын старосты, вроде как Али его звали, –