Лефортово и другие. Дмитрий Барабаш

Лефортово и другие - Дмитрий Барабаш


Скачать книгу
ухнем пшшшш, уууууууухнем,

      пшшшш, ухнем,

      ууууууууу…»

      Выскакивают, было, расписные балалаечники,

      но время тянет их в обратную

      и вместо радостных тринь-динь-динь, бренди-брей,

      шери-бренди, шери-бренди,

      боже ж мой, завывает

      скулящий низами сахарный тростниковый блюз

      ууууууууур-лююююю-лююююю…

      Досадное замедление.

      Почему православие, а не вуду? —

      Оттопыривается от стержня

      острый стальной завиток.

      И тут же резьба начинает винтиться шипче:

      Пш-пш, чпок-чпок, опс-опс

      и вступает, что бы вы думали?

      Правильно! – Милый уму и совести русский рэп:

      ритмические позвякивания

      не рабских-арабских, а золотых цепей

      на шоколадных шеях, изрезанных потными реками

      околокриминальных дрыгов…

      Афрокорни России торчат из пушкинских ноздрей.

      Не туда, не туда вы бежите

      от корпоративных побоищ,

      дети древних племён

      и по-прежнему юных народов.

      XIII. Кузнечики Мо

      Моцарт, выпрыгивающий за пределы

      нахлобученного на лоб неба,

      зелёным кузнечиком

      с декорными глазками фаберже

      и усами дали длиннющими,

      и там-тадам,

      куда взмыл,

      в запределье

      рассыпается в саранчу,

      на тысячи сереньких особей

      пляшущих хачатуряна

      саблями задниц, сверкающих злобно

      над границами предосознаний,

      в тучу сгущается

      на золотые посевы,

      кружит

      над розовосолнцеворотом,

      разинутым в нежность,

      твердея,

      обретает предметность,

      допустим,

      ленинской кепки,

      насупленной на мигание

      алчущих всего, чего зуб неймёт,

      запрыгивает ему на пимпочку

      тонкопятьем цепливым,

      бьёт мускулистыми лапками,

      и вокруг собственной,

      взвивается ловко,

      куда нам и не,

      наворачивает спиральки

      трелями металлических певчих,

      но неизменно весело:

      тир ли тир ли тир ли тьююююююсь.

      Замирает,

      как будто, и нет.

      И там уже, в том,

      надвселенинском тьююююсь

      по капельке выстукивает:

      ту-та,

      типа, живой,

      и опять измывается

      над обалдевшими в своём занизовье

      разявками.

      Издевательский Моцарт.

      Есть и у мысли эмоции,

      спектр которых несчётен.

      XIV. Фрэш

      Спичечный коробок синагоги

      трясётся над ухом Бульварного,

      над красной раковиной кремлёвской стены.

      Слышите треск?

      Это спорят вполголоса, меряясь коленами

      Израилевы сыны.

      Мавзолей – мраморная беруша,

      с резиновой куколкой

      Acherontia


Скачать книгу