Рюкзак рассказов. Надежда Тонконюх
усаживаясь на каменный пол по-турецки.
Мне показалось, что кое-где пол устлан пожухлой травой, но я не спросил, ничего об этом, наоборот. Рассказал ему всё, будто неведомая сила вытаскивала из меня все слова и события. Старик задумчиво следил за моим рассказом, изредка моргая и щуря немигающие жёлтые глаза.
– Колдовство-о-о-о… – потянул он, разложив ветви для костра, но, так и не зажигая огня. – Вы правильно выбрали время, но не думаю, что получите заветную кожу просто так: ему всегда нужна ещё и чья-нибудь жизнь… – старик, хитро подмигнул мне, словно знал меня с самого детства. – Это не символический дар – сброшенная кожа, а вполне материальный!
Я услышал грохот своего сердца о рёбра. Так иногда я сам грохотал ногами, сбегая по длинным гулким лестницам многоэтажек. И верно, моё сердце тоже решило сейчас удрать подальше.
Ночь окутала мягким пледом тишины, стараясь усыпить меня запахами и густым молчанием. Я понял, что надо уходить. Немедленно, но тело словно уснуло. Я не мог шевельнуться… глаза и шёпот.. Больше от меня ничего не осталось в тот момент.
Старик развёл костёр. И теперь слабо щурился на нас из тени. Нет, не на всех троих. На меня!
Где-то громко плескалась вода, словно кто-то большой и неповоротливый лениво мылся в тёплых озёрных волнах.
– Колдовство надо доводить до конца, – мягко, но веско сказал, старик. – Вам, ведь столько пришлось сделать? Приготовиться? Верно?…
– Нет! – хрипло, прошептал я, – Нам не нужны такие артефакты.
– Хм-м, кожа не артефакт, её руками человека, никто не создавал, – утробно хихикнул старик.
Я старательно сжимал и разжимал пальцы. Пронзительная боль сдавила виски, словно собиралась душить. Постепенно мне удалось сбросить оцепенение, и в этот же момент какая-то сила вытолкнула меня из круга. Я пролетел добрых три метра и больно, ушиб затылок.
– Глупец! – слова хлестнули под дых. У меня сбилось дыхание.
– Что же ты наделал!?? – гневно спросило, нависая надо мной рыжее пятно. – Идиот! Все наши листья расшвырял! – пятно обрело очертания злого Димкиного лица. – Ничего теперь мы не получим! Раз в сто лет такое совпадает! Готовились!… А ты – уснул!
– Он раньше никогда не ходил во сне, – с сомнением пробормотал Антон.
– По-большому он не ходил! Или по-маленькому! Два достижения сразу! – сквозь зубы прорычал Димка.
– Ах-х-х ты-ы-ы! – вскинулся Антон.
Но подраться я им не дал. Обоих выволок за шиворот из злополучной пещеры, пнул под коленки и вместе мы выкатились наружу гневным клубком ос.
Ни поругаться, ни подраться, мы не успели: в тихом нежном шорохе ночь злой лай собаки с соседних дворов был похож на разнёсшийся грохот. Этот звук охладил наш пыл. Казалось, мир звучит как-то особенно громко, ошеломляюще и непривычно… На всякий случай мы нырнули под куст. Я всё ещё держал обоих за воротники.
Голубоватый свет, фонарика, медленно вылизывал дорогу.
– Это на-ас ищут, – досадливо поморщился