Князь Барятинский. Ближний Круг. Мила Бачурова
сказал Григорий Михайлович. – Теперь ты мне веришь?
Верю ли я человеку, которого впервые увидел полчаса назад?
«Не вздумай!» – вопили в один голос мой опыт и разум. Но я никогда не стал бы тем, кем стал, если бы руководствовался одним только разумом.
Я обладал тем, что в моём мире называли интуицией. Шестым чувством. И это чувство всегда меня выручало. Помогало безошибочно распознавать опасность. Отличать друзей от предателей. Благодаря этому чувству я избежал стольких ловушек, что давно сбился со счета. И славу бессмертного, человека, которого невозможно убить, получил также благодаря ему.
Сейчас, когда старик произнёс родовую клятву, вдруг пришло понимание, откуда появилось это чувство. Что на самом деле хранило и оберегало меня все эти годы.
Семья. Род. Кровь, текущая в моих жилах…
Я не знал своих родителей. С самого детства жил, полагаясь лишь на себя. В моей жизни были друзья. Соратники. Женщины… Но никогда прежде я не испытывал ничего подобного.
Свечение, окутавшее ладонь Григория Михайловича, как будто передалось и мне. Я не просто верил старику. Я знал, что род Барятинских никогда меня не предаст. Потому что я – часть этой семьи. Этого могучего рода.
– Верю, – сказал я.
Протянул старику руку. Он крепко её пожал. Подошла Нина, положила сверху свою ладошку. Улыбнулась.
– Теперь почти вся семья в сборе.
– Почти? – спросил я.
– У тебя есть сестра-близнец, – сказал Григорий Михайлович. – Её зовут Надежда. Пока мы, по понятным причинам, не рассказывали Наде, что произошло.
– Я уверена, что рассказывать и не нужно, – вмешалась Нина. – Надя ещё слишком юна для того, чтобы быть осведомлённой о подобных вещах. Твой поступок, дядюшка, может её шокировать. Внешне-то Костя совершенно не изменился!
Григорий Михайлович покачал головой:
– Боюсь, что при нынешней расстановке сил о таких словах, как «слишком юный» нашему роду придется забыть. Борьба предстоит тяжёлая и очень опасная. – Он повернулся ко мне. – Ты, как я успел убедиться, чувствуешь себя и впрямь неплохо. Сколько времени тебе понадобится на то, чтобы одеться?
– С того момента, как получу одежду – сорок пять секунд.
– Да ты, оказывается, остряк, внучек, – засмеялся Григорий Михайлович.
– Я не шучу… – Я застопорился, не зная, как его назвать.
– Дед, – подсказал Григорий Михайлович.
Я кивнул:
– … дед.
– Через полчаса жду у себя в кабинете. Нам предстоит обсудить немало.
Глава 2. Большие надежды
Одежду мне подала Китти – притащила откуда-то из соседней комнаты. Осведомилась, не нужна ли помощь, а получив категорическое «нет», удивилась и, кажется, расстроилась. Но спорить не посмела, вышла.
Я надел светлую рубашку с открытым воротом и широкими рукавами. Такие же светлые брюки. Ремня не было. Головного убора тоже. А обуться мне предлагалось в войлочные туфли на мягкой подошве, богато украшенные вышивкой.
В такой одежде я чувствовал себя