Пьющие чудо. Кирилл Князев
были обшиты двойным слоем фольги. Сегодня на это просто не было времени…
Движения импа начинают замедляться. Фрик надсадно хрипит, силясь вдохнуть. Связываю его по рукам и ногам.
– Живой? – спрашиваю.
Зверёныш буравит меня чёрными глазками, злобно скалится. Живой! Этого-то нам и надо. Не зря выбирал снаряды с наименьшей мощностью.
В комнате натоплено, до духоты. Я, довольный от того, что наконец-то могу снять куртку, сижу в мягком кресле. Потягиваю из деревянного стакана подогретое вино.
– Ещё раз спасибо, – говорит Кыш, разбивая кочергой прогоревшие поленья. – Я за этими паразитами давно гоняюсь. Теперь потолкуем.
Наш общий друг не просто талантливый стихийник. Он один из немногих, кто понимает бормотание фриков.
– Думаешь, удастся разговорить? – спрашивает Данил.
Кыш усмехается:
– У импов длинный язык. Особенно после знакомства с раскалённым железом.
Сидящая справа от меня Аня поперхнулась. Округлив глаза, смотрит на элементалиста.
– Это… негуманно!
– А воровать – гуманно? Жечь посевы? – спрашивает Кыш.
– Утаскивать полуобнажённых девиц в логово, – грустно добавляю я.
Конечно, не могу согласиться с Кышем. Одно дело – хорошенько проучить, но пытать… хотя, уверен, он это говорит для острастки. Не замечал у нашего общего друга склонности к насилию. Скорее просто срывает накопившееся раздражение.
Ну кому понравится, когда под твоим носом обживается опасное племя? Ладно бы просто рыбу ловили. Так нет: наводят на стихийника ложные подозрения. Мол, вот он, прикармливает фриков, чтобы к нему чаще обращались.
Бред, конечно. Но злоба людей зачастую лишает рассудка.
– Можно договориться мирно… нельзя так!
Кыш невесело улыбается:
– Расслабься, деточка. Никого я пытать не буду, – говорит элементалист, подтверждая мои догадки. – Подержу в погребе пару деньков. Импы обязательно придут за товарищем. Поговорим с высоты в два этажа. Уйдут, никуда не денутся. Эти своих не бросают.
– То есть ты их берёшь в заложники… а потом отпустишь?
– Ну да, – кивает Кыш. – Нафига они мне сдались? Харчи задарма переводить? Кстати о птичках…
Стихийник с кряхтеньем поднимается, идёт к выходу. Его нет довольно долго. Расслабленно любуюсь рубиновой горкой углей, весело перемигивающейся в топке.
Где-то в углу, за аккуратной стопкой дров, неуверенно тирлинькнул сверчок.
Всё-таки Кыш хорошо устроился. Уютно. Знаю, что наверху – просторная обсерватория, маленький сад. Там спокойно можно любоваться канвианским небом. Здесь, внизу, гостиная, где всегда царит умиротворяющий вечер. Даже если снаружи вторые сутки улыбается весёлое солнце.
– А вот и я.
Стихийник вносит на плече какой-то свёрток, смахивающий на ковёр. На пол возле камина плюхается долгожданный подарок. Кыш разворачивает его, по комнате проносится удивлённый вздох.
– ЖПВ, – говорю я.
– Истинно