Мы и они. Из жизни микробов. Михаил Стати
Ароном вместе со сведениями о самих герменевтиках-традиционалистах, классифицировав их на две группы, а именно низшую группу, которых он назвал руммами, и высшую, которые носили название суммов, отличие которых состояло исключительно в степени погружения в состояние сна, при котором руммы не достигали полного погружения, пребывая частично в воображаемом мире, а частично в настоящем – реальном мире, тогда как суммы были полностью погружены в воображаемый мир, и, как следствие, суммы были не в состоянии поведать об особенностях увиденного, поделившись постигнутой ими мудростью, навсегда унося эти тайны с собой, и одному богу было известно, какие мысли их посетили и какие тайны им открылись, что мне показалось достойным сожаления, так как нельзя было не согласиться, сколько любопытного можно узнать от такого сумма, испытавшего полную степень погружения, при которой окончательно теряется связь с внешним миром, уносясь в воображаемые пространства, и эти сведения показались мне настолько любопытными, что я позволил себе задать несколько глупых вопросов, суть которых в конечном итоге сводилась к тому, соответствует ли действительности тот факт, что уже никто и никогда не узнает, что было доступно суммам, на что Арон бросил в ответ короткое «к сожалению», спровоцировав с моей стороны вопрос: «Зачем становиться суммом без возможности поведать о том, что открылось тебе?», но Арон не стал отвлекаться на полемику, ограничившись многозначительным взглядом в сторону Тома, как бы говоря: «Какие вопросы задает ваш спутник?», и они с Томом продолжали диалог, не обращая на меня внимания, отчего мне пришлось воздержаться от последующих вопросов, довольствуясь услышанным, и, как следствие, обсуждение пошло живее, так как Арон и Том понимали друг друга с полуслова, перескакивая с одной темы на другую, останавливаясь на время на уточняющих вопросах, тут же перепрыгивая на обсуждение новых аспектов проблематики, пока я пытался следить за ходом дискуссии в рамках моей подготовленности, что, откровенно говоря, не всегда удавалось, так как обсуждаемые вопросы временами звучали для меня настолько незначительными, что я был не уверен, правильно ли я понимаю, что Арон и особенно Том, глубина мышления и гениальность которого была хорошо известна, могли серьезно уделять внимания подобным мелким, с моей точки зрения, вопросам, но, судя по всему, это соответствовало действительности, и нужно признаться, что я не понимал, почему так важны взгляды древних микробов на жизнь и какие сказки они слушали в детстве и что почитали за святое, так как в древние времена эти сказки и без того были наивны и наверняка глупы и поверхностны, и понимание этих нюансов и тонкостей не может помочь современному поколению в постижении глубин Вселенной, тогда как Том всерьез высказался за то, что отход от древних традиций – это уход «от духовности», предположив, что движение по пути прогресса только усугубляет положение, отдаляя нас от «истинных знаний», некогда непосредственно доступных