Охотники за камнями. Дорога в недра. Николай Иванович Наковник
которое, когда мы соскребли ножом, даже не запахло табаком.
Султан смутился и, высунувшись из палатки и взглянув на солнце, крикнул джигитам седлать коней.
Солнце заходило за Джаман-Тагалинские порфировые сопки, ветра не было. На степи лежали непомерно вытянутые тени. Возле иноходца почтительно стояли Джуматай и «черноусый».
Когда высокий гость поднёс ногу к посеребрённому стремени, я поддержал его под левое, а «черноусый» – под правое плечо. Легко поднявшись на седло, старик тронул повод, но потом, пригнувшись к гриве Чалого, повернулся в мою сторону.
– Дайте мне на память осколок табакерки… – попросил он тихим голосом.
К ночи вернулись голодные начальник и Баймуханов, которых мы ожидали к вечеру завтрашнего дня. И тут-то мне здорово влетело за съеденные баурсаки.
Утром я рассказал о происшествиях, утаив про табакерку. Баймуханов заявил, что о султане Алтынове никто в районе не слыхал и аксакала, подобного описанному мной, никогда не видывал. Тут мне еще раз влетело за привечивание «бог знает каких людей, может быть, бандитов, которые, наконец, ограбят лагерь».
После завтрака начальник чуть-чуть отмяк и я, показав ему осколок табакерки, спросил, из какого камня она вырезана.
Начальник повертел, попробовал ножом, посмотрел на свет прозрачный край обломка.
– Монгольский пагодит! – удивился он. – Самый лучший фигурный камень в мире! Где нашли?!
И я рассказал начальнику всю историю белой табакерки, которую поведал мне Алтынов.
Сегодня свалились нежданные гостинцы.
Проезжавшие по тракту на двух подводах русские поселенцы со Спасского завода заметили палатки на Сарысу и, хотя до нас не менее 5 верст, завернули покалякать с инженерами.
– Уж больно скучаем по Расее… – признались они.
Мы этому легко поверили, потому что земляки, развязав большой мешок, вытащили оттуда два спелых арбуза и десяток свежих огурцов и поднесли нам.
– А разве не Россия здесь? – спросили мы.
– Какая ж тут Расея!? Ни кустика, ни настоящей травки, ни воды!
И пошли, пошли…
Начальник велел напоить гостей чаем и, вытащив из-под заветного замочка мешочек с сахаром, дал всем по кусочку, в том числе мне и Баймуханову.
Чего только мы ни наслушались от земляков за два часа их пребывания. Вот, к примеру, такой, как они выразились, «хвакт». Шел по тракту прошлым летом большой обоз переселенцев из Акмолы в Верный. И вот, на спуске к Моинты выскочила из-за сопок шайка в 40 человек. Переселенцы стали защищаться. В результате перестрелки барантачи потеряли двух убитыми. Наутро прискакал дозорный и сообщил, что движется целая орда. Переселенцев вскоре окружило кольцо вооруженных верховых, человек 200, которые потребовали за убитых 200 голов крупного скота. Переселенцы отказали, потому что такого количества скота в обозе не было.