В лабиринтах темного мира. Похождения полковника Северцева. Том 3. Олег Северюхин
до него дойдет, что он мужик и влечение к женщине это дело вполне естественное. А что делать, когда вместо девчонок тебя влечет к рогаткам, пистолетам-поджигам, велосипедам и самодельным самокатам из шарикоподшипников? Девчонки играют в куклы, а мы играли только в войну.
Видение
Пяти лет отроду я попал под машину. Это так говорят, попал под машину. На самом деле под машину я не попадал. Мы бежали толпой по узкому тротуару и гнали перед собой велосипедный обод без спиц, подталкивая его толстой проволокой, изогнутой крючком. В какой-то момент мы столкнулись и оттолкнулись друг от друга, при этом часть ребят полетела в кювет, а я на проезжую часть дороги и был притерт к заднему колесу не быстро едущей грузовой автомашины-трехтонки ЗИС-5.
Двойное сальто вперед было достаточно быстрым, но я хорошо видел два раза мелькнувшее безоблачное небо и наступившую кромешную темноту. И сразу наступила тишина. Затем эту тишину прорезали крики моей мамы и голоса, которые спрашивали, видел ли я машину и не специально ли водитель наехал на меня.
– Он не мог меня видеть, – спокойно говорил я, – машина уже проехала, когда я отлетел к ее заднему колесу. И водитель здесь ни при чем.
Затем снова наступила тишина, а потом подошел Он.
– Привет, – сказал Он.
– Привет, – сказал я.
– Ты чего тут разлегся? Вставай, я покажу тебе мир, – сказал Он и протянул мне руку.
Я взялся за эту руку и встал.
Его я тоже не видел, был какой-то силуэт в темноте и то непонятно, был ли это человек или просто его тень, потому что рука была невесомая и почти не ощущалась моей детской рукой.
– Почему вокруг темно? – спросил я.
– В темноте теплее, – сказал Он, – кроме того, в темноте всегда как в доброй сказке, никакие злые силы тебя не увидят и не обидят.
– А куда мы идем? – спрашивал я.
– Мы идем вперед, – терпеливо говорил, – у нас очень много времени и я должен очень многое показать тебе.
– А почему мы не взяли папу и маму, чтобы и они посмотрели это же самое? – спросил я.
– У твоих папы и мамы очень много дел там, – сказал Он, – они потом, когда-нибудь, сами придут сюда и все посмотрят.
Наконец, в темноте появился свет как в кино. Впереди нас был белый экран, и было цветное изображение, но лучей от кинопроектора нигде не было. Возможно, что кинопроектор стоял за экраном и нам не был виден.
– Это твоя школа, – сказал Он, – а это твоя учительница, Агния Кузьминична, женщина строгая и не всегда справедливая, но ты не обращай на это внимания, все это пройдет. Вот с этой отличницей ты будешь сидеть. У нее будут дорогие тетради с гладкой бумагой, и она будет писать красивым почерком, а у тебя будут простые дешевые тетради с шершавой бумагой, и перо все время будет цепляться за бумагу, и ты будешь ставить кляксы на страницах. Она относится к тебе как к более низкому по положению человеку, и не будет давать списывать домашнее задание.