В лабиринтах темного мира. Похождения полковника Северцева. Том 3. Олег Северюхин
с памятью раньше было? – он обратился к моей маме.
– С памятью у него всегда было хорошо, – сказала мама, – он стихи быстро запоминает, песни, а календарь со второго раза сам называть начал, я даже сама удивилась, я и то не всех вождей знаю, а он как из пулемета шпарит.
– Вы, мамаша, насчет того, чтобы из пулемета по вождям, поосторожнее будьте, – и профессор посмотрел на присутствующих врачей, – мало ли что, не ровен час можно и на Кудыкину гору загреметь. А вам, молодой человек, за экзамен пятерка. Так держать. Тренируйте память.
Я слышал, как он в сторону говорил уходящим из палаты врачам:
– Хорошая память сейчас не достоинство, а большой недостаток, многие люди хотели бы многое забыть, да вот память подводит. Хорошо, что у парня чистая память и не забита всем тем, что помним мы.
В людях
В ноябре, когда выпал первый снег, я вышел из больницы, находившейся на высоком берегу старинной русской реки. На улице было пасмурно, и я ковылял с тросточкой, отказавшись от маминой руки. Она шла сзади, готовая подхватить меня. Я же казался себе взрослым и серьезным человеком, возвращающимся домой после долгого отсутствия.
Походка после двухмесячного постельного режима выправилась скоро, тросточка стала не нужна, и я снова был пятилетним мальчуганом, который носился по улице в компании тех же пацанов, с которыми я попал под машину, а вот весной будущего года случились события, о которых я и хотел рассказать вам.
В начале осени будущего года в деревню к дедушке, где я отдыхал на природе, приехала моя мама и сказала, что меня вызывают в больницу, чтобы проверить, как срослась сломанная нога. Никаких вопросов, благо я соскучился по родителям и по городу. Говорят, что все русские скучают по родине. Все правильно, но у одной части русских родина – это город, а у другой – деревня. И каждый скучает по своей родине.
По приезду домой мы пошли в больницу. Причем вместе со мной пошли и папа, и мама. Это было посредине рабочей недели, и отец для такого случая взял выходной. С чего бы это вдруг?
Осматривали меня придирчиво человек пять. Слушали, мяли, рассматривали снимки, смотрели зубы, рассматривали через увеличительное стекло глаза, измеряли давление, считали пульс после приседаний и вообще, проверяли так, как будто хотели меня послать в далекий космос к инопланетянам. А что? Пока я долечу, вырасту, стану стариком. А если послать старенького человека? Он на половине полета помрет.
Наконец, в конце дня пригласили нас в кабинет заведующего, где сидели все осматривающие нас врачи. Все как-то секретно. А к секретности нам не привыкать. У нас в городе построили крупнейший во всей Европе химический комбинат, и порядки там военные, и секретность на таком уровне, что я только недавно и из Интернета узнал, что же такое производили на этом химическом заводе. Волосы дыбом встали. А я все думал, почему это все мои одноклассники как-то так рано поумирали.
Я стоял между коленей отца, мама сидела рядом.
Главный врач спросил меня:
– Ты