Dabistan-I-Mazahib. Дабистан, или Школа верований. Том I. Muòhsin Fåanåi
на трон и восстановил мир и порядок в мире, дав имя новой династии. После него названы еще четыре царских рода: Шаи Абада, Шаи Гилива, Шаи Махбула и Ясана82. Я не буду перечислять многие миллионы лет, в течение которых они правили; все, что говорится об их правлениях, является ничем иным, как повторением уже сказанного; период мира, порядка и счастья сменялся войной, беспорядком и несчастьем, пока изменение не восстанавливало положение вещей. Подобные предания о прогрессе и регрессе в добродетели и счастье, а также о повторяющихся переходах от одного состояния к другому не лишены общей истины. Духовный мир не в большей степени, чем физический, свободен от изменений. Они, хотя их дата и не может быть определена, оставили после себя неоспоримые следы, и без ссылки на них мы не смогли бы понять столько странностей, непоследовательностей и неоднородностей в истории людей и природы.
Таким образом, я вкратце обрисовал основные черты религии, господствовавшей среди первых персидских династий; они, не упомянутые в других исторических книгах, как мы знаем, характерны для «Десатира» и «Дабистана», которые показались сэру У. Джонсу непререкаемым авторитетом в том, что он считал иранскую монархию «старейшей в мире». По этому поводу У. Эрскин заметил83: «Простят ли меня, если я скажу, что история писаний, как мне кажется, едва ли может служить примером более извращенного суждения об исторических свидетельствах»? Сильвестр де Саси84 также «относит к числу самых нелепых басен рассказы о династии Махабадов и их преемников, которые сэр Уильям Джонс, а после него и некоторые другие востоковеды слишком поспешно приняли, и за которые они сегодня покраснели бы, поскольку были представлены их титулы». Совсем недавно Уильям фон Шлегель85 сказал: «Было бы бесполезно скрывать от общественности, что этот ученый человек, наделенный столь редкими талантами, был совершенно лишен исторической критики». Это было сказано потому, что он признал и использовал в некоторых своих рассуждениях как подлинник подделку уилфордского пандита. Кроме того, «он без стеснения и даже с энтузиазмом приветствовал предания, содержащиеся в современной персидской книге „Дабистан“, написанной с намерением заявить о превосходстве Персии над Индией в отношении древности религиозных откровений».
Что касается упомянутого «намерения», я надеюсь, что смогу оправдать Мохсена Фани. Что касается династии Махабадов, то свет, недавно пролитый на древнюю историю Персии, довольно благоприятно отражается на той части мнения сэра Уильяма Джонса, что эта страна на своей обширной территории когда-то была родиной многих народов, ныне расселенных в отдаленных регионах. По крайней мере, многое можно считать установленным:
1. Что границы истории должны быть отодвинуты в прошлое дальше, чем те, которые были установлены ранее.
2. Что в древнейшие времена народы, родственные друг другу по языку,
Я (см. Т. I, с. 26, примечание 1) вывел это название из санскритского yas, слава, честь. В «Бурхани-гате» это слово переводится как «то, что удобно».
Там же, с. 342.
«Journ. des Savans», февраль 1821 г., с. 69.
См. «Réflexions sur l’Étude des Langues orientales» («Размышление об изучении восточных языков», франц.), там же, с. 51.