Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие. Глен Кук
почувствовал призрачный кивок одобрения.
Это было бы интересно. Я могу поиграть в Покойника, засевшего в сети и направляющего физическую работу других, в то время как я вяжу крючком салфеточки.
– Хорошо. Я не могу выйти отсюда, но в силах помочь. Ты готова вложить в это деньги?
– Столько, сколько потребуется.
– Держи эмоции в узде. Эмоции ничего не решат. Вот что нужно, чтобы ты сделала, кроме встреч с принцем, Баратом и Кивенс.
Она слушала так внимательно, что меня это смущало.
Когда я спускался к завтраку, меня пошатывало от недосыпа. Оступившись, я потерял равновесие и заработал бы перелом, если бы не схватился правой рукой за перила слева. У подножия лестницы появилась Синдж. Я лежал на животе, трясясь и страдая от ушибленного колена и уязвленного самолюбия.
– Ты в порядке? Что случилось?
– Мне устроила засаду гравитация. Думаю, я цел. Хотя мог закончить тем, что пришлось бы носить деревянную ногу.
У меня заныло бедро в месте ушиба о край ступеньки.
– Сейчас узнаем, смогу ли я добраться до низа лестницы, не кончив жизнь самоубийством.
Я выпустил перила.
– Если собираешься кончить жизнь самоубийством, не делай этого здесь. Я слишком слаба, а Дин слишком хрупок, чтобы таскать труп.
Я ощутил веселье старого Мешка с костями.
Дин вышел разведать, что случилось.
– Мы могли бы разрезать его на кусочки поменьше, – предложил он.
– Да, это было бы разумно, – согласилась Синдж. – Но тогда он благодаря нам вписался бы в планы по воскрешению мертвецов, а это бы всех взбудоражило.
– Всех? – спросил я и спустился в коридор, больше не оступившись.
– Чай готов, – отозвался Дин. – Колбаски и булочки разогреваются.
Он скользнул обратно в кухню.
– Хорошо, что, когда ты проделал этот трюк, ты не нес свой ночной горшок.
– Да. Хорошо. Но с чего бы мне нести…
– С того, что Дину трудно шагать вверх и вниз по лестнице. Ему нужно держаться обеими руками за перила.
– Понял. А теперь расскажи о «взбудоражить всех».
– Вести об убийствах и лаборатории по воскрешению всплыли наружу.
Ничего удивительного. Слишком многие об этом знали. О чем я упоминал.
– Ты был прав. Я слышала, что публика реагировала очень бурно. Может, потому, что горожане испортились, живя под прикрытием Гвардии и Конфиденциальной комиссии. Неорганизованная преступность уже не так распространена, как прежде. То, что произошло, испугало людей, и они хотят, чтобы навели порядок. Быстро.
Мы вошли в кухню. Дин как раз ставил мой завтрак на небольшой массивный стол. Напротив меня он опустил чашу с печеными яблоками, любимым блюдом Синдж.
Когда я садился, мой тазобедренный сустав негодующе скрипнул.
– Как Морли? – спросил я.
Загляну к нему, как только набью брюхо.
– Без изменений, – ответила Синдж. – Но выздоравливает. Физически с ним все неплохо.
– Но?..
– Что-то