Путем таракана. Олеся Мовсина
признаками усыновления».
Снова среди слушательниц смешинка и радостный шёпоток. И чей-то голос с последнего ряда:
– Скажите, а Мирча Элиада – это мужчина или женщина?
Тут уж засмеялись, загоготали тётеньки, не стесняясь, одобряемые язвительной улыбкой лекторши.
Лиля почувствовала, как мурашки копошатся под кофточкой. Это у неё с детства: при столкновении с человеческой глупостью – невозможно сдержаться.
Свою очередную жертву портретистка тоже снабдила виньеткой из длинных воздушных шаров – видно, настроение было такое дурацкое, непонятное.
Светка смекнула, что Лиля хочет сбежать с лекции, поэтому, как только объявили перерыв, она подскочила к подруге и намертво вцепилась в её локоть:
– Пойдём, я познакомлю тебя с Виолеттой, она очень хотела тебя видеть.
– Кто такая Виолетта? Я не хочу, – начала было Лиля, но попалась: рыжая лекторша уже приблизилась к ним на неотвратимое расстояние.
– Вот она, Лили, моя художница, – высокопарно представила Светка подругу.
Виолетта улыбнулась медоточиво.
– У неё отец алкоголик, вечно ссорится с матерью, Лили с детства его ненавидит, один брат ипохондрик и тряпка, второй вообще свалил неизвестно куда за границу, а единственный, кто у неё был…
Лиля с силой выдернула локоть из Светкиных рук и припустила к выходу, натыкаясь на других мужененавистниц, желающих познакомиться с Виолеттой.
– Лили, останьтесь! – призывно неслось ей вслед. – В конце лекции мы символически покончим с мужским началом, проколем все эти фаллоподобные шары.
Так вот зачем нужны были эти декорации, – полуобернулась Лиля, выбегая из зала. – Представляю себе эту бабскую пятиминутку ненависти. И уже на улице поймала себя на мысли, что к женщинам она в эту секунду испытывает едва ли не большее отвращение, чем к мужчинам.
Домой не хотелось, но надо, пора уже поговорить с Игорем по-человечески. Лиля вошла, разулась, мама вышла ей навстречу из комнаты, потягиваясь, как после сна.
– Игорь дома? – спросила Лиля, намереваясь проскользнуть тут же к себе, чтобы случайно не плеснуть на маму переполнявшим её новым чувством гадливости.
– Кажется, куда-то вышел, а я задремала, – протянула мама. – А где мешок с подарками Ванечке? Кажется, вот тут стоял – ты не разбирала?
Это как нерешаемая задача.
Ну я имею в виду проблемы в жизни всякие.
Иногда прочитываю задачу и сразу вижу её целиком – и дано и ответ. Ну вот как на фотографию посмотрел – сразу понял, что на ней изображено. А потом уже начинаешь замечать то, другое, детали там всякие, кто во что одет…
И задачу эту – начинаешь объяснять, доказывать и вдруг – бац! – натыкаешься на стену. Пробуешь по-другому – тоже не получается. Знаю ответ, а доказать не могу. Это редко, но бывает. А иногда и наоборот. Решаешь, всё логично, одно следует из другого. А ответ получается абсурдный, ну никак такого не может быть!
У