Ловцы и сети, или Фонари зажигают в восемь. Дмитрий Рокин
Вова. – Я до сих пор пытаюсь понять, что там такого интересного, что весь мир ходит, вспахивая носом смартфоны.
– Я так не делаю, – вмешался в разговор вернувшийся вторым и тихо, как мог, подкравшийся Евген.
Вова наградил его порицающим карим взором.
– Да всяко-разно, – пожала честными плечами Алёна – она никогда не задавалась над этим вопросом всерьёз. – Зачем вообще размышлять о причинах существования чего-либо, что добавляет в твою жизнь как минимум удобство и хорошее настроение?
– Спорный вопрос. С одной стороны, современная Сеть изобилует гуманизмами, космополитизмами и прочими демократизмами, а за её кулисами люди, громко чавкая, едят людей.
– А с другой?
– С другой стороны, технологии – это, конечно, хорошо, – рассуждал удобно усевшийся Вова. – Но их уже и так слишком много в нашей жизни. От них тесно. Мы стали доступнее, но не стали ближе. А всё, что не делает нас ближе, это уже не свобода, это диктат. Нужно уметь освобождаться от их незримых оков, от пут, в которые мы сами себя заключаем. Вот мы сидим сейчас здесь, общаемся, культурно, неброско выпиваем. Это же хороший момент. Простой. Душевный. Ты видишь моё лицо, я твоё. Ты слышишь мой голос, я – твой. Это и есть настоящая простота человеческих отношений. И чистых ощущений. Общение – это просто, но сердечно. В нём смысл людского общества. Обмениваться интересными словами. Рассказывать истории.
Вернулся Костик, разболтанно выцеливающий своё скромное древесное восседалище, предварительно зачем-то водрузив свой опустевший стакан, прихваченный с балкона, на вершину белых гор немытой посуды. (Свидетельствующей скорее о самодовольном холостяцком запустении, нежели о лени.)
– Обо что гутарите? – промямлил он неопрятно одетой ухмылкой.
– Константин, какой второй закон ты бы принял, будучи президентом? – спросила Алёна.
– Это чертовски хороший вопрос! – воспрял душой Жожоба, расчертив пальцем утвердительный жест, точно махая острозаточенной шпагой. – Я за равенство. Особенно среди женщин. Поэтому я бы на законодательном уровне обязал называть всех девочек «Пандорой». Идёшь такой по улице и кричишь: «Пандора!» – и все оборачиваются.
Костик залился ехидным, скрипучим смешком, а чуть забродившие улыбки текли и передавались между ребятами по очереди.
– Из тебя бы вышел отличный лидер страны! – смеялась в ответ Алёна.
– Да куда я со свиным рылом в охотный ряд… – отмахнулся Костик, а в белках его глаз запрял ветвь капилляров каннабиноид.
– Мы базарили за Интернет, – отчеканил преисполненный такта Евген. – Какое ваше отношение к нему, сударь?
– Ого, как ты заговорил, не поранился? – довольный Жо раскинулся на стуле. – Интернет – это инъекция кала прямиком в мозг. Кстати, нужно сториз запилить.
Костик достал смартфон, но едва сняв повидавший жизнь гаджет с блокировки, окатил пристальным вниманием