Восхождение царицы. Маргарет Джордж
шагнул ко мне, но дотронуться все-таки не посмел: касаться представителя царской семьи не дозволялось никому.
– Моя лояльность? Моя лояльность к кому? Или к чему? – Все это казалось весьма странным. – Я была у гробницы Александра, которую вольна посещать когда угодно.
Еще не закончив фразу, я поняла, что это недоказуемо: в усыпальницу я всегда ходила одна.
– Речь идет о лояльности новым правителям, – немедленно пояснил страж.
Новым правителям? Неужели римляне захватили власть? В гавань вошли их корабли? В порту высадились войска? Странно – я прошла через весь город, но не заметила ни столкновений, ни паники. И иностранных военных кораблей, насколько я могла видеть, у наших причалов нет.
– Ничего не понимаю, – промолвила я.
Это была чистая правда. Я пребывала в полной растерянности, но вдруг почувствовала страх за отца.
– Дочери бывшего царя приняли бремя правления на себя, – объявил он. – Ступай и поклянись им в верности. Их величества ждут.
Мои сестры! Мои сестры, воспользовавшись отсутствием отца и его непопулярностью, захватили власть. Теперь я почувствовала страх. Они запросто могут избавиться и от меня, и от Арсинои, и от мальчиков. Помешать им некому. Все можно сделать быстро – прямо сегодня, пока известие о перевороте не просочилось в город. В конце концов, тут нет ничего нового: Птолемеи всегда устраняли соперников, невзирая на самое близкое родство.
– Значит, ты отказываешься! – сказал он, сделав еще один шаг по направлению ко мне и выхватив меч.
Не исключено, что он получил приказ зарубить меня в случае малейшего колебания. Или в любом случае. Кто обвинит его? Уж точно не слуги, не слишком усердно драившие ступени, но очень старательно делавшие вид, будто ничего не видят и не слышат.
– Нет, – прозвучал мой ответ.
Долго ли я размышляла, не помню; тогда мне показалось, что очень долго, но, конечно, на деле было не так. Мысленно я вознесла краткую молитву Исиде, взывая о помощи.
– Нет-нет, не отказываюсь, – заверила я. – Я их покорная сестра, как и всегда.
– Тогда докажи это.
Он приказал другому стражнику занять его место, а сам повел меня к главному дворцу. Он по-прежнему не прикасался ко мне, но держался в такой близости, что это было еще более угрожающим. Я изо всех сил старалась не выказать своего страха.
Меня отвели в одну из больших дворцовых палат. Это помещение мои сестры, очевидно, сочли подобающим своему новому статусу, поскольку наш отец устраивал здесь аудиенции. Я остановилась перед внешними дверями, инкрустированными изумрудами и черепаховыми панцирями из Индии. Однако сегодня все их великолепие потускнело для меня. Двери медленно распахнулись, и я вошла в зал, где потолки были выложены золотом. В дальнем конце помещения на украшенных драгоценными камнями креслах восседали Клеопатра и Береника, старательно принявшие ту самую позу, в какой принято изображать древних фараонов.
Но в моих глазах это не сделало их царицами;