Льётся лунный свет. Александр Ануфриев

      6. КОРОТКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

      Антошу Вилова разбудил пронзительный, отчаянный храп соседа по каюте. Извертевшись на жесткой верхней полке, Антон что есть силы похлопал в ладоши – со стороны обидчика никакой реакции. Тогда Вилов свесил ноги и, наступив на столик, спрыгнул на пол, распахнул окно. Ворвавшийся с Волги августовский ветер обдал его утренней свежестью. Вдали за легкой дымкой проступали контуры песчаного берега. Вилов невольно им залюбовался. В подобном плавании Антон оказался впервые за двадцать шесть лет своей безоблачной жизни. "На работе через два часа начнут искать, пусть помечутся, -подумал он, – сами пусть запускают свои компьютерные программы. Таких профи, как я, в этом городе – раз и обчелся. Выгонят, без места не останусь".

      – Ой, не надо, братцы! Ой, за что? -воскликнул вдруг сосед. – За что вы меня? Пригожусь!

      И поднялся, сел в постели круглый, как колобок, с чаплинскими усиками, пухленькими щечками, в коротких белых пантолончиках.

      – Ой, простите. Доброе утро, – сказал, смутившись, "храпун".

      Вилов холодно кивнул в ответ.

      – Приснится же такое. Лучшие друзья толкали меня к проруби. А я ведь плавать не умею, – прыснул по-детски сосед. – А давайте знакомиться, вас ведь ночью подселили. Афанасий Лукич Садовников.

      – Вилов Антон Антонович.

      – Вот и славно. Одному-то шибко скучно плыть. Я же с самой Астрахани пилю один. Представляете?

      Антон плотно закрыл окно.

      – Я был в гостях у внучки, ей три годика исполнилось. Такая заводная, -добродушно стрекотал Садовников. -Подвижная в меня, касатушка. Маринушкой зовут. У вас есть семья?

      – Да нет, Бог миловал. Я холост, -мрачно произнес Антон.

      – Ничего, все впереди. Ой, мне бы ваши годы.

      Вилов понял, что скучать в каюте не придется. А ему хотелось побыть одному, поразмышлять над случившимся. Больше всего Антона омрачала мысль, что его любимая Аленушка сейчас рядом, в одной из кают, скорее всего в люксе спит или милуется со своим новоиспеченным суженым. И это уже четвертая ночь их медового месяца. Другой бы на месте Вилова успокоился, махнул рукой, постарался бы все позабыть. Но как, если после этой злополучной свадьбы для Антона все потеряло мало- мальский смысл? Безумно ему хочется ее увидеть, заглянуть в глаза, спросить: зачем ты это сделала? Зачем сама себя закрыла в золотой клетке? Накануне свадьбы Антон с Аленушкой поссорились из-за пустяка – не достал он денег ей на туфли, потому что на мели сам оказался, да и приятели… Так она обиделась как маленький ребенок, убежала от него и в тот же день ей подвернулся на "Форде" этот отпрыск новых буржуа – Никита.

      – Я-то в Чебоксарах выхожу, – бурлил, умываясь, Афанасий Лукич. – Никогда у нас не бывали?

      – Не довелось, – отозвался сонно Вилов.

      – Лучше нашего города нет. Картинка моя ненаглядная. В нем родился я, в нем и закончу свой путь. А вы где выходите?

      – В Нижнем.

      – Это, значит, к родным направляетесь или как?

      – Просто еду