Девочка-лёд. Анна Джолос
что тут делаешь? – громко возмущается работница столовой.
Изловчившись, выкручиваюсь. Но рубашке конец однозначно. Она рвётся, и сердце кровью обливается. Сделала себе подарок к первому сентября, называется… Я вещи годами ношу, а тут такое! Чёрт бы побрал тебя, Беркут!
Знаю, если двигаться по узкому коридору, упрёшься в запасной выход. Тот самый, через который принимают продукты.
– Стой, Лиса! – горланит этот бешеный, когда я, молясь всем богам, толкаю дверь.
Открыто… Чувствую свободу. В нос ударяет запах свежести, оставшейся после прошедшего дождя. Щурясь от солнца, перепрыгиваю через лужицы и бегу к людям. Там он вряд ли что-то сделает. Хотя Рома Беркут – больной на всю кукуху, так что…
– Попадёшься ты мне, Лисицына, – прилетает в спину гневно.
Он совсем близко, и сердце делает сальто, застревая в горле. Во дворе дети из группы продлённого дня играют в ручеёк. Юркаю внутрь, пригнувшись.
– Задержите того ненормального, – кричу ребятам, озираясь.
Ручеёк шумно «падает», на мгновение останавливая преследование. Смеюсь и спешно направляюсь к центральному входу. По плацу шагают кадеты. У них каждый день построение в шестнадцать тридцать. Деликатно протискиваюсь между ними, не обращая внимания на удивлённые взгляды. Прытко взбегаю по ступенькам. Останавливаюсь, пытаюсь отдышаться. Поворачиваюсь. Беркутова удачно притормозил офицер-воспитатель кадетского корпуса.
Парень, как обычно, верен себе. Пререкается и игнорирует замечание мужчины. Быстро захожу в школу. Он вот-вот будет здесь, и мне не мешало бы поторопиться. Пока охранник разговаривает с завучем, пролезаю под турникетом. В этот момент в предбаннике появляется враг.
Бегу налево. Слышу характерный звук приземления копыт примерно сорок третьего размера и топот.
– Ну всё… Доигралась, антилопа гну, – последнее, что слышу.
Добирается до меня в один прыжок. Грубо тянет за блузку назад. Воротник больно врезается в шею. Поднимаю руки. А потом вдруг внезапно становится темно. Будто свет выключили. Но нет. Просто кое-кто надел мне на голову ведро.
– Думаешь, тебе это сойдёт с рук? – раздаётся по ту сторону купола.
Я пытаюсь снять ведро, но он не позволяет. Хохочет, пока я, теряясь в пространстве, не понимаю, куда отступить: то ли влево, то ли вправо. Нос касается холодного металла. Пахнет ведро просто ужасно. Какой-то плесенью вперемешку с ядрёным чистящим средством. Так себе ароматы… По лицу стекают остатки грязной воды. Представляю, сколько бактерий сейчас радостно протянули ко мне свои лапки.
– Темно тебе там, да? – издевательски интересуется Беркут, стуча по дну ведра кулаком.
– Сними его! – верчу головой из стороны в сторону.
– Нет-нет, ты отлично смотришься в нём, маленькое чудовище! – возвращает его на место, не давая выбраться.
Я беспомощно машу руками, кружась вокруг своей оси, а этот упырь наслаждается развернувшимся представлением. А после… я совершаю роковую ошибку. Устремляюсь вперёд, не разбирая дороги, и со всей дури врезаюсь во что-то. И это