.
не слышит. Насильно спускают в тёмную яму и хлопают крышкой. Свет гаснет. Шаги удаляются. Смех стихает. Поворот замка. Как приговор.
Что мне делать? Я не представляю, чего мне ждать и как выбраться отсюда. И Ульяна. Одна там. Сердце рвётся на части. А если в квартиру заявится кто-то из собутыльников матери? Сестра ведь будет меня ждать, не закроется сама на щеколду или ключ. А если я не вернусь?
Эта мысль оглушает. Заставляет содрогнуться от липкого страха, который крадётся вдоль лопаток. Сползаю по стене. Роняю голову на колени. Хочется выть от бессилия.
Что я им сделала? Зачем они так со мной поступают? Отпустят ли? И если да… чем это для меня обернётся?
Говорят, что боязнь темноты связана с психологической травмой, полученной в детстве, либо с тем, что человек в какой-то период жизни долго находился в стрессовой ситуации. Я, например, этот страх приобрела с возрастом. Были на то причины. И теперь тьма для меня – самое пугающее на свете…
Сидя в этом сыром подвале, я ощутила свою фобию сполна. Мне мерещилось, что в углу напротив кто-то есть, и от каждого звука, доносившегося сверху, душа уходила в пятки. Меня знобило. От холода, от чувства незащищённости и безнадёги. Не знаю, сколько просидела так, стиснув зубы и сражаясь один на один со своим страхом. Руки удалось вывести вперёд. Благо, я худая и смогла сделать это. Но деревянная крышка не открывалась, и от осознания собственной беспомощности я просто упала духом. Снова села на корточки и начала молиться за Ульяну. За то, чтобы сон её был спокойным. За то, чтобы домой не заявился кто-то посторонний. За то, чтобы её ангел-хранитель просто был рядом с ней в эту ночь…
Потеряла счёт времени. Моё состояние менялось стремительно. Я впадала в отчаяние, смирение, злость, гнев. И так по кругу.
Топот. Голоса. Весёлый смех. Мне кажется, к тому моменту, как они пришли, внутри не осталось ничего. Пустота, да и только.
– Фидеры заполни, чё стоишь? – слышу голос Яна. – Бондарь, выноси пушки парням на улицу.
– Там гром гремит, молния сверкает. Ливанёт, видимо, – отзывается тот.
– Не сахарный. Неси. Пилюля, проверь девку. Вдруг окочурилась.
Щёлкает навесной замок. Вздрагиваю и поднимаю голову.
– Ну что, Лиса, жива? – гадливо улыбается Миша, впуская свет в мою темницу.
А у меня только одно желание – плюнуть ему в лицо.
– Вылезай давай.
– Нет.
– Чё? Она не хочет, Ян, – ноет этот здоровенный упырь.
– Миха, с тёлкой справиться не можешь? Давай быстрее тащи её, там уже все в сборе. На, припугни.
«Все в сборе», – стучит в голове. Сколько их? Что им надо?
– Давай вылезай по-хорошему! – хмурится Пилюгин.
– А если нет? – прищуриваюсь.
Он… вдруг направляет на меня пистолет. И тот выглядит совсем как настоящий.
– А так? – вскидывает бровь.
Сглатываю. В горле будто песок. Встаю. На пухлом лице тут же появляется мерзкая ухмылка.
– Ну вот сразу б так, Алён.
Выбираюсь из подвала. Дважды чихаю. Негнущимися ногами ступаю по полу. Выходим