Моё сводное наваждение. Наталья Семенова
пролетает время! Никита – потрясающий. Мне с ним очень легко и комфортно. Плюс я замечаю в нем некоторые черты характера, которые есть у меня самой. И восхищаюсь теми, которые у меня отсутствуют.
Он робеет из-за пристального внимания и открывается до последней мысли, когда забывается. Громко хохочет, если его что-то веселит, и сохраняет молчание, когда того требуют обстоятельства.
Никита не настаивает, чтобы игры были исключительно по его правилам, а, наоборот, интересуется тем, как будет удобно мне, очень трогательно переживает о моем комфорте.
В какой-то момент мимо комнаты проходит папа и на несколько минут замирает в дверном проеме. Наблюдает за нами с теплотой в глазах и улыбкой. Я ловлю его взгляд и тоже улыбаюсь. И все остальное время переживаю, что вот так же может пройти Мирон…
Как он воспримет наши игры? Что он вообще обо мне думает?
Впрочем, когда мы усаживаемся ужинать, я понимаю, что его и правда не было дома весь день. Из-за его отсутствия я чувствую облегчение и вместе с тем некоторую досаду. Странное сочетание эмоций. Меня угнетают люди, которые морально сильнее меня, но конкретно Мирон… Безрассудно хочется его присутствия рядом, пусть оно и грозит мне душевными переживаниями.
Не знаю, почему мне хочется ему понравиться… Возможно, мне приятна мысль обрести такого друга? Поддержку кого-то знакомого на первое время учебы? А может, и до ее конца… Впрочем, мне не привыкать справляться самой. Тогда что это? Желание ощутить вкус свободной от забот жизни, пока есть время? Окунуться в общение со своими сверстниками? Найти друзей? Ведь то, что мама сейчас за границей, дает мне некоторую свободу, верно?
После ужина папа предлагает нам с Никитой посмотреть какой-нибудь семейный фильм, и я с удовольствием соглашаюсь. Галина отказывается, сославшись на головную боль. Я себя мысленно ругаю, ведь нехорошо радоваться, когда человек страдает.
Мы смотрим не один фильм, а целых два. Никита, правда, не выдерживает до титров второго фильма и засыпает у папы на коленях. Я провожаю их до комнаты, наблюдаю, как папа заботливо накрывает Никиту одеялом и целует его в лоб перед уходом. Затем он идет провожать меня и на пороге моей комнаты произносит:
– Постой, Люб. Вот, – протягивает он мне пластиковую карту с золотыми буквами и цифрами. – Все забывал. Думаю, лимита на ней должно хватить для твоих нужд. Не стесняй себя, в любое время его можно увеличить. Пока у тебя нет водительских прав, можешь пользоваться услугами нашего штатного водителя. Какие у тебя планы на завтра?
– Эм… Днем мне нужно на урок балета. Других планов нет.
– Хорошо. Тогда развлекись после занятия, сходи, например, с подругами на шопинг.
– Это совсем не обязательно, – смущаюсь я.
То ли потому, что у меня нет подруг, с которыми можно походить по магазинам, то ли потому, что мне стыдно тратить на себя чужие деньги…
– Все в порядке, – улыбается папа, ласково сжимая мои пальцы с картой в своей руке. – У меня столько лет не было возможности тебя баловать, поэтому хочу наверстать