Её цветочки. Шеннон Морган
Кэвендиш. – Прелестная девочка эта Бри.
Фрэнсин опять нахмурилась. Мисс Кэвендиш никогда не верила в существование привидений и всегда иронизировала над верой Фрэнсин в то, что та видит. Фрэнсин это не беспокоило, потому что мисс Кэвендиш была единственным человеком в округе, который проявлял к ней доброту, и за это она была готова простить старой даме почти все. И все же…
– Вы же никогда не верили в существование Бри. – Она вскинула ладонь, когда мисс Кэвендиш открыла рот, чтобы отпереться от такого неверия. – Я помню, как мама и вы спорили о существовании призраков, и вы всегда утверждали, что их нет.
– Возможно, это было вызвано действием той изумительной сливовой настойки, которую гнала твоя мать. Употребив по нескольку стаканов этого напитка, мы всегда начинали яростно спорить о множестве вещей. – Она вздохнула и добавила: – Элинор была моей самой близкой подругой, но это не значило, что я была согласна со всем, что она говорила или делала. И мне не нравилось, что Элинор потворствовала твоей прихоти касательно… – Она замолчала, подыскивая подходящие слова. – Касательно твоей воображаемой подружки. Для молодой девушки ненормально цепляться за прошлое.
– Бри – это привидение; она привязана к нашему дому.
Мисс Кэвендиш сначала покачала головой, потом кивнула, будто ведя мысленный спор с самой собой. Давая молчанию оформиться, Фрэнсин хмуро смотрела на опущенную голову старой дамы, отметив про себя ее немощность, которая сейчас явно стала куда более выраженной, чем во время предыдущего визита Фрэнсин.
Мисс Кэвендиш подалась вперед с заговорщическим блеском в выцветших голубых глазах.
– Погадай мне на чайных листьях, Фрэн, как это делала твоя мать. Наша Элинор хорошо умела это делать.
Фрэнсин принужденно кивнула, изумленная этой просьбой. Во время ежемесячных визитов Фрэнсин мисс Кэвендиш ни разу не попросила ее погадать на чайных листьях, хотя Элинор Туэйт делала это регулярно. Минуту они обе молчали, вспоминая женщину, которая прожила недолгую жизнь, но до сих пор продолжала оказывать влияние на их собственные жизни.
– Выпейте чай, и давайте посмотрим.
Мисс Кэвендиш осторожно повернула чашку влево и вправо, повторив это три раза, прежде чем опрокинуть ее на блюдце, и, опять перевернув, протянула ее Фрэнсин.
Ворон, различимый очень ясно, соединенный возле ручки со змеей с помощью волнистой линии. Фрэнсин сжала губы, и чувство тревоги, охватившее ее, когда она вошла в коттедж, усугубилось.
Ей не было нужды что-то говорить.
– Что ты там видишь? – нетерпеливо спросила мисс Кэвендиш.
Фрэнсин покачала головой, так плотно сжав губы, что они стали почти не видны.
– Ах, вот оно что… – Мисс Кэвендиш откинулась на спинку кресла. – Значит, это случится скоро?
– Да.
Мисс Кэвендиш удовлетворенно кивнула.
– Как долго вы уже знали об этом?
– Довольно долго. Рак. И теперь метастазы проникли в мой мозг.
– Мне очень жаль.
Старая дама рассмеялась.
– Полно,