Таинственный посох. Монах Варнава (Санин)
Тот говорил ему, что где-то за рубежом химики изобрели шуточные свечи, которые могут сами собой гаснуть и зажигаться вновь. Но то шуточные. А это были не какие-то там искусственные, а самые настоящие, судя по цвету и запаху, восковые. Причем купленные не в предновогодней лавке со всякими шумными петардами и ракетами, а в православном храме. И более того, изготовленные, как ему сказали при их покупке, в одном из строгих монастырей.
Пока он размышлял над всем этим, свечи опять погасли! Затем, уже прямо на его глазах, снова зажглись. Словно живые. Будто подзывая его и силясь о чем-то сказать…
И тут он вдруг понял о чем!
Уже больше не пытаясь определить причину того, что происходило сейчас перед ним, он только ахнул от совершенно неожиданной мысли: «Вот и свечи загорелись! Да еще не раз, чтобы мне, тугодуму и маловеру, стало ясно, что таким образом они дают мне понять о том, что до сих пор было скрыто от меня, – о моей дочке! Ведь точно так же и ее душа, которая, как мне казалось, навсегда погаснув, загорится вновь! Или – как, наверное, правильней будет сказать – воскреснет! И жены! И моя душа!
И я встречусь с ними опять! Причем навсегда, навечно!»
Потрясенный этим – как он теперь ясно понимал – главным открытием в своей жизни, физик сидел, не отводя глаз от живых свечей. И думал, думал…
Лицо его было светлым. Жизнь снова обретала свой смысл. И больше не отдавала его назад.
Свечи вдруг снова, и на этот раз окончательно, погасли. Но теперь – устало улыбнулся физик – уже совершенно естественным образом.
Потому что давно уже наступило утро!
«Папа, стой!»
Ехали в машине впятером. За рулем священник – отец Сергий. Рядом с ним – матушка, его супруга. И позади дети. Двое постарше. И третья – Екатерина.
Папа с мамой оживленно разговаривали, обсуждая большую покупку, за которой они сейчас направлялись. Детвора не отставала. Кричали наперебой, каждый доказывая свое. Ведь ехали-то за мебелью для детской комнаты. А кому, как не тем, кому в ней жить, решать, что для них самое главное.
После разговоров о кроватках, столиках и полках перешли к еще более важному: игрушкам, которые будут на них стоять. Старшие уже и большого плюшевого мишку, и самосвал, и еще много чего выпросили. Только Екатерина никак не могла придумать, чего бы она хотела больше всего…
Ехали весело, шумно, торопясь. Впрочем, папу и подгонять было не нужно.
Он всегда ездил на полной скорости. Не важно – в городе ли, на трассе…
Да и до мебельного магазина оставалось всего-то ничего. Каких-нибудь пять минут. Точнее, два перекрестка. Если уже не считать того, к которому они стремительно приближались.
Старшие дети вдруг вспомнили, что в детскую комнату обязательно нужно купить маленькие качели. Радостный спор возобновился с новой силой. Как вдруг Екатерина вся напряглась, вцепилась пальчиками в спинку папиного сиденья и стала совсем по-взрослому серьезной и сосредоточенной. Словно прислушивалась к чему-то…
– Папа, стой! – попросила она вдруг.
– Чего