Компания и Бабочки. Николь Ава Келлер
он и сейчас на него похож.
– Нет, но до следующей ночи продержусь, – я опустила горячую чашку на блюдце. – Что-то ты рано сегодня. Ночевал здесь?
Филипп пил чай маленькими глоточками; его присутствие согревало меня, как солнце в неимоверно жаркий летний период. Он стукнул чашкой о блюдце, прежде чем вновь поднять голову и ослепить меня своей улыбкой.
– Ночевал.
– Что-то происходит, – произнёс Деник, подушечками пальцев отбивая ритм по деревянной поверхности. Филипп закрыл книгу и заметно расслабился, почувствовав прикосновение стула к спине. – Старик Чарльз хочет встретиться.
– Зачем? – поинтересовалась я, прихлёбывая горячий кофе.
– Что за Чарльз? – поинтересовался Филипп.
– Отец матери, – ответила я. – Он кроме неё никого не любит.
– А меня ненавидит, – выплюнул Деник, закатив глаза.
Грубый каблук винтажных ботинок отбивал ровный ритм по деревянному полу. Декель сбросила вызов и громко хлопнула входной дверью. Словно утренняя буря, она влетела на кухню, попутно убирая подальше от лица пушистые от чрезмерной влаги волосы. Её губы сжались в кривую полосу, контур которой был спрятан за приятной розовой помадой.
– Это просто катастрофа! – Декель гневно бросила пакеты с продуктами на пол. – Виктория и Этан расстались. Она вторую неделю заливает слезами весь дом и просит меня быть рядом. Этим утром мне пришлось отговаривать её от идиотской затеи отрезать волосы, – она хмыкнула и, открыв холодильник, потянулась к пакетам. – Еле вырвала ножницы из её скользких ручонок!
– Звучит настолько грустно, что мне захотелось курить, – Филипп, потянувшись до хруста в спине, поднялся и в компании моего брата вышел на улицу.
Мы осели на крыльце. На небольшом журнальном столике покоился морской салат, хрустящие крабовые снеки и зелёный чай. Молнии играли с пепельно-серыми облаками, создавая иллюзию огней, играющих с призраками. Я вскинула голову и приоткрыла губы, наблюдая за тем, как густой дым плавно вытекает из моего рта. Дерегорьевские травы жгли язык. Я передала косяк Лене и отпила немного чаю.
– Вчера ночью, – начал Кассель, играя пальцами с хвостом соседского кота, – мне показалось, что я видел на дороге женщину, с которой танцевал на маскараде.
Касс взволнованно оглянулся. Его ресницы трепетали над глазами так, словно он вовсе и не смыкал их этой ночью. Лена потушила пылающий кончик косяка и выбросила дымящиеся остатки в маленькую стеклянную банку, оставленную Николаем.
– Может, какая-нибудь старушка решила сплясать ночное танго в романтичную дождливую ночь, – предположила Лена, задумчиво пожав плечами.
– Не знаю, – Касс цокнул языком и вздохнул. Глубоко и настолько тяжело, словно в лёгких годами копилась пыль, – но я видел её. Эта женщина стояла под фонарным столбом и пялилась в моё окно. Я не уверен, но вроде она держала розу в руках.
– Уверен, что это не сон? – спросила я.
– Уверен.
– Всё началось после маскарада. Меня преследуют