Я иду искать. Борис Александрович Алмазов
Я раньше таких денег и в руках-то не держал. А теперь ясно сказано: они мои! Так что джинсы мне обеспечены. Всё-таки хорошо иметь такого отца, как у меня!
Глава шестая «ЭМЛЕМБА»
Наутро я в школу не пошёл. Не захотел, и всё!
– Агочка! – говорю. – Миленькая! Что-то я себя плохо чувствую.
Она раскудахталась, градусник стала совать, а я говорю:
– Так у меня ничего не болит, просто что-то всё время плакать хочется и голова тяжёлая!
Она говорит:
– Не ходи! Никуда не ходи! Конечно! Это ж надо! Ребёнок старался. Одни пятёрки, а они! Для него такое потрясение устроили! Разве можно так расстраивать! Спи, моё золотко, спи, отдыхай! Всё равно до каникул один день остался! Спи, я тебе булочки с корицей сейчас печь буду!
Она ещё долго там про всякие школьные перегрузки сама с собой разговаривала. Скоро из кухни запахло такими сдобами, что у меня настроение сразу поднялось.
Целый день я играл в солдатики, магнитофон крутил! Пирожки и булочки ел. Вот только когда дед с работы пришёл, как всегда мне настроение испортил.
– Ну что, – говорит, – симулянт, сачкуешь? И что из тебя вырастет при таких задатках?
Навонял везде своей махоркой (он махорку курит. Из газеты самокрутки вертит. Ага всё удивляется: где он махорку достаёт?) и уехал в санаторий на целый месяц! Я этому очень обрадовался: не будет мне каникулы отравлять!
Под вечер Васька явился и писклю с фотографией – ну, ту самую, что про чучело в натуральную величину болтала, – приволок. Она пришла торжественная – банты больше головы, как кочаны капустные наверчены, – яблоко мне принесла – потому что я как бы больной! А у меня этих яблок полно. Я их уже видеть не могу! И на «вы» со мною разговаривает! Вот это мне понравилось. Это нормально, потому что я председатель.
– Здравствуйте, Костя! Как вы себя чувствуете?
– Нормально!
– Если нормально, – говорит она, – давайте работать!
Усаживается за мой письменный стол, вытаскивает толстенную тетрадку.
– Это будет дневник поиска. Но сначала, как советовал Роберт Иваныч, внимательно изучим фотографию. Я уже дома изучала, но теперь давайте ещё раз все вместе. Подлинник зря трогать не будем. Вот мой папа изготовил несколько копий. Вот, пожалуйста! И вот что мы с папой рассмотрели: во-первых, это – танкисты! У них на петлицах такие эмлембы…
Только тут я в себя пришёл, когда она вместо «эмблемы» – «эмлембы» сказала. Ишь ты! Явилась не запылилась! Сидит тут. Распоряжается. Исследовать она будет! Работать! Так бы ей между бантов щелбан и закатал – у меня даже палец зачесался! А что делать, не знаю! Мне же авторитет терять нельзя! Я же председатель!
Тут приплыла Ага с подносом пирожков.
– Кушайте, птички мои! Кушайте!
Эмлемба сначала поморщилась, – мол, вот мешают делом заниматься, – а потом как налегла на булочки – только банты трясутся, но всё своё ладит:
– Кофтя! Давайте пути поифка наметим!
– Ты ешь! – говорю. – Когда человек ест, думать