Превращения Арсена Люпена. Морис Леблан
тайну, которая связана с интересами самых высокопоставленных особ.
Затем он поведал мне, – продолжал шевалье дез’Об, – что был священником и в этом качестве – хранителем несметных богатств, которые были обменены на драгоценные камни такой чистоты, что даже самый мелкий из них отличался баснословной стоимостью. По мере приобретения их складывали на дно тайника – самого необычного из всех, что можно себе представить. В одном из уголков Ко, доступном любому гуляющему, находился один из тех огромных камней, которые использовали и используют до сих пор для обозначения границы владений, полей, садов, лугов и тому подобного. Этот межевой камень, почти полностью вросший в землю и окруженный кустарником, имел на верхушке две или три природные полости, забитые землей, в которых росли мелкие полевые цветы.
Именно там, в одной из полостей этой кубышки под открытым небом, священник прятал великолепные самоцветы, каждый раз вынимая комок земли, а потом укладывая его обратно. Вскоре все полости заполнились, и новые камни священник хранил уже в шкатулке черного дерева; незадолго до ареста он собственноручно закопал ее у подножия камня.
Он подробно объяснил мне, где находится валун, и сообщил секретное слово, которое в том случае, если я забуду место, сразу мне о нем напомнит.
Мне пришлось пообещать ему, что, когда наступят более спокойные времена – а он точно предугадал, что произойдет это через двадцать лет, – я первым делом отправлюсь туда, чтобы убедиться в сохранности тайника, и стану ежегодно в Пасхальное воскресенье приезжать на торжественную мессу в церковь деревни Гёр.
Как только в одно из Пасхальных воскресений я увижу в церкви у кропильницы человека, одетого в черное, я должен буду назвать ему свое имя. Он проведет меня мимо медного канделябра о семи рожках, который зажигают лишь по праздникам. Это и будет условным знаком, обязывающим меня сказать этому человеку секретное слово и сопроводить его к заветному камню.
Я поклялся спасением души, что буду неукоснительно следовать этой инструкции. На следующее утро этот достойный священнослужитель взошел на эшафот.
Монсеньор, хотя я и был тогда очень молод, тайну я сохранил. После смерти моей тетушки я был зачислен в полк на казенный кошт и прошел все войны – сначала под знаменами Директории, а потом и империи. В тысяча восемьсот шестнадцатом году, когда пал Наполеон, я, в возрасте тридцати трех лет и в звании полковника, подал в отставку и первым делом отправился к тайнику, который нашел без труда, узнав гранитную глыбу, вросшую в землю; затем, в Пасхальное воскресенье, я отправился в церковь деревни Гёр и увидел там на алтаре медный канделябр. В тот день рядом с кропильницей человека в черном не оказалось.
Дождавшись следующего Пасхального воскресенья, я снова посетил церковь и делал это каждую Пасху, тем более что мне удалось купить Шато-де-Гёр, который выставили на продажу. Таким образом, я, как добросовестный солдат, стоял на вверенном мне посту. И ждал.
Монсеньор,