Превращения Арсена Люпена. Морис Леблан
обещание, но этому помешали известные события: начало войны между Францией и Пруссией и последующие многочисленные поражения. У кардинала не находилось времени ни на что, кроме исполнения взятых на себя обязательств. Наконец империя рухнула. Францию наводнили вражеские войска.
Миновало несколько месяцев. Когда Руан оказался под угрозой оккупации, у кардинала, собравшегося отправить в Англию некие документы, которыми он дорожил, возникла мысль присоединить к ним шкатулку шевалье. Четвертого декабря, накануне захвата города немцами, его доверенный слуга Жобер лично сел на козлы кабриолета и направился в Гавр, где должен был взойти на борт корабля.
Два дня спустя кардиналу сообщили, что труп Жобера нашли в овраге, в лесу Рувре, в десяти километрах от Руана. Сундук с документами был цел, но кабриолет и лошади бесследно исчезли, как и шкатулка из черного дерева. О несчастном слуге удалось узнать лишь то, что его якобы убил патруль немецкой кавалерии, который на выезде из Руана дерзко нападал на экипажи богатых буржуа, спешивших в Гавр.
На этом череда несчастий не прервалась. В начале января кардинал принял посланца шевалье дез’Оба. Старик не смог пережить поражение своей страны. Умирая, он нацарапал несколько строк, которые едва можно было разобрать: «Слово, обозначающее местонахождение тайника, написано на дне шкатулки… Я спрятал канделябр у себя в саду».
Итак, следы сокровищ затерялись. Шкатулка исчезла, а вместе с ней исчезло и доказательство того, что рассказ шевалье содержал хоть какое-то зерно истины. Никто даже не видел этих драгоценностей. Да и были ли они подлинными? И более того, существовали ли они в реальности, а не только в воображении шевалье? Возможно, в этой шкатулке хранилось всего лишь несколько поддельных камешков и пара цветных стекляшек…
Сомнение кардинала нарастало, и в конце концов он принял решение никому ничего не рассказывать, посчитав признание шевалье дез’Оба проявлением старческого слабоумия. Разве это было бы не опасно – распространять подобный вздор? Потому он и молчал. Но…
– Но?.. – поторопил рассказчицу Рауль д’Андрези, которому «подобный вздор» казался чрезвычайно интересным.
– Но, – ответила Жозефина Бальзамо, – прежде чем принять окончательное решение, кардинал написал эти несколько страниц – воспоминания о своем пребывании в Шато-де-Гёр и о последующих событиях, – воспоминания, которые он забыл сжечь… или же они затерялись… и которые спустя несколько лет после его смерти были найдены в одной из книг по богословию, когда кардинальскую библиотеку распродавали на аукционе.
– Найдены кем?
– Боманьяном.
Жозефина Бальзамо рассказывала эту историю, опустив голову и несколько монотонно, как заученный урок. Подняв наконец глаза, она взглянула на Рауля и поразилась выражению его лица:
– Что с тобой?
– Меня это восхищает. Ты только представь, Жозина, только представь: благодаря трем старикам, передавшим друг другу по эстафете свои