Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2. Александр Дюма
кругленькая цифра!
– Ах, монсеньор, бывало и по двести.
– Но все же и при шестидесяти жить можно не жалуясь.
– Разумеется, другому коменданту каждый арестант приносил бы по полтораста пистолей.
– Полтораста пистолей!
– А как же? Считайте: на принца крови мне отпускают пятьдесят ливров в день.
– Но как будто у вас здесь нет принцев крови? – сказал Арамис слегка дрогнувшим голосом.
– Слава богу, нет! Вернее, к несчастью, нет.
– Как к несчастью?
– Ну, конечно. Мои доходы возросли бы.
– Справедливо. Итак, на каждого принца крови пятьдесят ливров.
– Да. На маршала Франции тридцать шесть ливров.
– Но ведь в настоящее время у вас нет и маршалов?
– Увы, нет! Правда, на генерал-лейтенантов и бригадных генералов мне отпускается по двадцать четыре ливра, а их у меня два.
– Вот как!
– За ними идут советники парламента, на которых ассигнуется мне по пятнадцать ливров.
– А сколько их у вас?
– Четыре.
– Я и не знал, что на советников отпускается так много.
– Да. Но на рядовых судей, адвокатов и духовных лиц мне дают только по десять ливров.
– И их у вас семь человек? Прекрасно.
– Нет, скверно.
– Почему?
– Ведь все же это не простые люди. Чем они хуже советников парламента?
– Вы правы; я не вижу оснований оценивать их на пять ливров меньше.
– Понимаете ли, за хорошую рыбу мне приходится платить четыре или пять ливров, за хорошего цыпленка полтора ливра. Я, положим, развожу их у себя на птичьем дворе, но все-таки надо покупать корм, а вы не можете себе представить, какая здесь пропасть крыс.
– А почему бы вам не завести полдюжины кошек?
– Как же, станут кошки есть крыс! Я вынужден был отказаться от них. Вот и посудите, как мой корм уничтожается крысами. Пришлось выписать из Англии терьеров, чтобы они душили крыс. Но у этих собак зверский аппетит: они едят, как арестант пятой категории, не считая того, что иногда душат кроликов и кур.
Нельзя было определить, слушал Арамис или нет: опущенные глаза свидетельствовали о его внимании, а нервные движения пальцев – о том, что он поглощен какой-то мыслью.
– Итак, – продолжал Безмо, – сносная птица обходится мне в полтора ливра, а хорошая рыба – в четыре или пять. В Бастилии еда полагается три раза в день; заключенным делать нечего, вот они и кушают; человек, на которого отпускается десять ливров, обходится мне в семь с половиной ливров.
– А ведь только что вы сказали мне, что десятиливровых вы кормите так же, как и пятнадцатиливровых.
– Да.
– Значит, на последних вы зарабатываете семь с половиной ливров?
– Надо же изворачиваться! – буркнул Безмо, видя, что попался.
– Вы правы, дорогой комендант. Ведь у вас есть и такие арестанты, на которых отпускается меньше десяти ливров?
– Как же: горожане и стряпчие.
– Сколько же на них отпускается?
– По