Анна Шелкова. Владимир Аполлонович Владыкин
по-прежнему любим…
– Да? Спасибо, хоть на этом. Куда же я должна уйти, неужели не претендую на часть этой квартиры?
– Разумеется, но бабушка живёт одна, а ты о ней совсем забыла…
– Я забыла, а вы на что же? Хорошо придумали! Не боитесь, что люди станут думать: мать изгнали из дому? Ещё камнями забейте, как библейскую грешницу?
– Мама, это ничуть не хуже того, что сейчас говорят о вас с отцом разные небылицы и были…
– Меня бесполезно обсуждать. Отсюда я не уйду пока отец не предоставит мне жилплощадь… – крикнула она.
– Ты хорошо знаешь, что на такое условие он не пойдёт!
– А почему я должна терять то, что здесь мне по праву принадлежит? – возмущённо крикнула Галина Егоровна. – Просто вы алчные, готовы меня лишить последнего…
– Да нет же, но у бабушки, живущей в старинном доме, большая двухкомнатная квартира.
– Ну так что же, завтра отец приведёт женщину. Как это будет называться, он правильно поступит?
– Ему, наверное, тоже нелегко ломать устоявшийся семейный уклад, но коли так получилось ты уж не обижайся. В том, как вы жили – хорошего тоже мало, сплошной кошмар…
– Почему он ни разу не поговорил со мной нормально и в душу не заглянул? Не растрогал так, чтобы всё внутри затрепетало и вызвало бы воспоминание о самых лучших наших днях? Вместо душевного участия – одни упрёки, на какие и вы мастерицы, как тут не запить? Но ведь я вовсе не беспутная! – с душевной болью вырвалось у неё и слёзы снова потекли. – Если очень захочу, то и пить брошу… Ах, никому я не нужна, и друзья тоже пока друзья, пока отец у власти, а как уйдёт – все его оставят, знаю я это, знаю! – покачала сокрушённо она головой.
– Мама, понимаю твои чаяния, что мы не умеем общаться, это, к сожалению, верно. Но у отца такая ответственная работа, такая огромная моральная, психологическая нагрузка! Естественно, с него вина не снимается, он жестковатый. Наверное, мужчины все такие… в любом возрасте. Редко встретишь по-настоящему сильных и душевных, принципиальных и нежных.
– Слава Богу, ты ещё не хлебнула такого липового счастья. Зато сердцем понимаешь. Я же скажу от себя. Избегай мужчин похожих на отца. Хотя все они эгоисты. – Галина Егоровна отвернулась, махнула рукой, вспомнив непристойную выходку знакомого мужчины, потом в досаде рукой взялась за лоб.
– Мама, возможно, ты по-своему права. Но мне пора в институт…
Галина Егоровна подняла руку, слабым движением отмахнулась, дескать, ступай, не держу. Потом она только слышала, как за дочерью тихо притворилась дверь. Сейчас она пыталась восстановить в памяти весь разговор, а именно что говорила Людмила относительно того ближайшего события, которому они были готовы её подвергнуть. Всё уже заранее решено, как по приговору суда, не подлежащему отмене. Людмила защищала отца, вот что ясно, как горькое вино. Галина Егоровна с трудом припомнила слова дочери: «Сейчас много расходятся, или распадается браков