365 дней тоски. John Hall
попал…» – думаю я, пытаясь придумать способ вырваться из-под земли. Самое паршивое заключается в совершенном отказе надсмотрщиц поговорить со мной. Они считают это оскорблением своих чувств.
«У тебя есть только мы!» – хором поют психоз, паранойя и нерешительность. Хочется сесть в углу, обхватить руками колени и сдохнуть под звон и стуки работающего скота.
День девяносто первый.
– Диггин… диггин-диггин-диггин, – слушаю я сутки напролёт и помираю от простуды, подыхая от обязанности работать… несмотря на мою простуду, а это нереально тяжело. Дыхание сбивается, пот пробивается сквозь мерзкое чувство высокой температуры тела. Думаю, такими темпами я очень быстро загнусь, и на этом закончится мое путешествие.
– Вода… еда… сон…
Все в строгих порциях подаётся сюда в строго определенное время… хотя я не могу утверждать этого, так как знать о времени могут лишь женщины, а мужчины… лишь шестеренки механизма, доставляющего наверх бабки в виде прозрачных камней.
– Диггин… Диггин… Диггин, – уже начинаю заговариваться и поддерживать общие выкрики. «Наверное, так проще… Возможно, это как раз то, что я искал… – думаю я, потихоньку лишаясь разума. – Нет мыслей, нет чувств, нет фантазий… ничего нет», – вот то, о чем думаю я, чувствуя движение моего психоза.
«Ты вооружён и потенциально опасен».
«Ты вооружён и опасен».
«Ты вооружён».
«Ты опасен».
«Твоё оружие – твой рассудок».
«Твоя опасность – твоя кирка в руках».
Психоз подталкивает… нет… психоз призывает меня к тому, чтобы пробиться из-под земли наружу и бежать… бежать… бежать из великолепного города Женщин.
«Мне нужен город тотальной Тоски! – слышу голос рассудка сквозь голоса моего диагноза. – А не все вот это!»
День девяносто второй.
Сложно быть человеком, когда ощущаешь себя порождением. Сложно считать себя человеком, когда тебя… когда из тебя делают животное… сложно оставаться человеком, когда от тебя ничего не остаётся. Только отчаяние, только паника, только страх сдохнуть, подкреплённый самыми великолепными женскими фигурами, которые только можно представить! Так сложно быть единственным мужчиной в городе Женщин, где ты – нежеланный пришелец и часть хрупкой экосистемы, в которой такие, как ты, – скот… и ты видишь то, как из человека сделали ничто.
– Отошли в сторону! – голосом командира говорю я, прижимая к себе девушку, от которой пахнет корицей и мятой. – Я не шучу. Так что, если вам ОНА вам дорога… как тебя зовут?
– Клер!
– Если вам дорога Клер, расступитесь!
В нас нацелены небольшие револьверы, и таких стрелков очень много.
– Куда идти? – спрашиваю я, судорожно обшаривая взглядом сомкнувшееся кольцо из прекрасных женщин.
– Туда, – девушка показывает пальцем, а я чувствую её дрожь. Я чувствую себя дерьмом… простуженным, уставшим, грязным ублюдком, который взял заложника.
«Молодец! –