365 дней тоски. John Hall
на дальнейшие поиски.
«Ещё недавно я не мог закончить фразу. Я не мог выбрать того, что сказать, и по этой причине превращался в тень человека… в собственную тень… В мимолетную слуховую галлюцинацию, – продолжаю раздраженно шептать и рыскать взглядом по скелетам. – Ещё недавно я представлял, как сдохну в просторе квадратных метров и буду найден после того, как останки распухнут, остынут и начнут испускать настолько ужасный запах, что соседи сверху больше не смогут его терпеть и зайдут в гости», – кладбище старых велосипедов поистине бескрайнее и заставляет идти… идти… идти.
«Ещё недавно…» – я прерываю свою речь, заметив что-то похожее на то, что я искал.
День девяносто восьмой.
«…ещё недавно я был в психушке, а сейчас… кхм… эть… ну-ка… давай! ага… А сейчас я буду пробовать прожевать старую кожаную подошву». Я подношу к глазам то, что смог добыть, отобрав у мертвого. Я просматриваю протектор. По потёртости вижу то, что на правую ногу человек прихрамывал. Не осмелившись попробовать начать жевать, принимаю решение о том, чтобы добыть вторую подошву и положить её про запас. Спустя примерно полминуты я вновь жадно изучаю стоптанный протектор и пытаюсь заставить себя начать есть это…
«Деваться некуда».
«Жить хочешь, нет?»
«Давай, не тяни уже…»
Голоса моего психоза пытаются подбодрить. Не помогает… не помогает, но выхода нет. Я пытаюсь сделать укус, и вместе с соленой горечью мой желудок сводит судорога. Вместе с жестким характерным звуком меня отклоняет в сторону и скручивает от рвотного импульса, но рвать нечем. Во рту остаётся лишь мерзкий привкус моего выживания, смешанного с…
«Давай уже!»
Со своими ладонями в границы моего сознания в попытках расширить его. От безысходности я делаю второй укус. Теперь единственное, что я ощущаю и что меня смущает, – черствость ссохшейся кожи, которую просто так не откусить.
«Придётся долго грызть».
«Слышь, накрутил себя и теперь страдаешь!»
«Жить… я, мы – все, хотим жить!»
«Психоз упирается, долго придётся ждать, прежде чем удастся отделить кусок для дальнейшего пережёвывания», – думаю я, приступая к работе и возвращаясь на путь из этого пустынного ада.
День девяносто девятый.
«А ведь не так плохо… если ничего не остаётся… если хочется жить и не хочется свернуться калачиком от голода и так сдохнуть, – думаю я, потихоньку переступая старые, ржавые, брошенные велосипеды и попутно высматривая то, что можно будет съесть. – Ещё бы воды… обезвоживание в скором времени либо сведёт меня с ума, и я буду вынужден… либо заставит меня прекратить мои попытки наесться высохшими кусками кожи».
«Интересно, когда закончится это кладбище? – думаю я, просматривая окружающий бесконечно вширь и так же далеко вдаль пейзаж. – Ведь оно должно окончиться. У всего есть точка… у отношений, у работы, у ремонта, у дачного сезона…»
Я уже несколько часов просто иду. Ехать невозможно, из-за отсутствия достаточного