Трудовые будни барышни-попаданки 2. Джейд Дэвлин
дитятю.
– Устали мы все, – продолжила я таким тоном, что попробуй не согласись, – сейчас поужинаем, уж не взыщите, что скромно, и спать пойдем. И не спорьте. Ночевать останетесь оба, пурга в ночи только еще пуще разыгралась, никого в такую погоду не отпущу.
Ужин был накрыт быстро и прошел молчаливо. Мужчины поглядывали друг на друга, порываясь что-то сказать, но возобновлять спор при мне не стали. Выпили пару рюмок смородиновой настойки. Я тоже позволила себе немного наливки – простой и надежный антидепрессант. Наконец-то можно расслабиться за эти страшные два… или три дня, уже не понимаю, не считаю. Потом.
Когда допивали чай, вошла Павловна и сказала, что комнаты для господ готовы. Я встала из-за стола.
– Что ж, время позднее, милостивые судари. Пойду спать, да и вам советую.
Гости мгновенно подхватились и раскланялись. Михаил Первый по своему обыкновению слегка суховато и неуклюже, Михаил Второй – элегантно и любезно.
Эх, путаники. Ни одного, ни второго уверенно опознать или отринуть не могу. Уже подумаю уверенно, мол, чужие, не помнят меня, не знают, никак не могли из будущего прийти. И вдруг мелькнет жест, слово проскочит, как искра. И снова выбьет почву из-под ног, снова лишит печальной уверенности, что в этот мир я попала одна и в нем надо все начинать сначала.
Но сегодня я так устала и перенервничала, что стало все равно. Если кто-то из них мой Миша, который меня не помнит и не узнал… ну что же, у нас еще есть время вспомнить друг друга. Если нет – и думать тут не о чем.
Да и узнал бы меня Миша сам. Всегда узнавал, с самых первых дней знакомства. В любой толпе – у метро, у концертного зала, на пляже, если морской отдых, в незнакомом иностранном городе я ждала его, глядела по сторонам и внезапно слышала громкий голос:
– Где мой страусенок эму?
Прочь прошлое, прочь любые посторонние мысли! Сейчас я больше всего хочу обнять мою маленькую девочку, вопреки всем нынешним правилам взять ее к себе в кровать и спа-а-ать… всю ночь. А может, и утро. Или день. Пусть кому-то покажется капризом, но организму нужно восстановиться.
Видимо, даже у Павловны этим вечером не нашлось слов и духу, чтобы высказаться о «баловстве». Мне показалось, будь ее воля, она бы и сама нас с Лизой обняла и не отпускала до утра.
Но я уже давно перестроила наш быт так, чтобы Павловна спала не на войлоке в моей комнате, а в своей собственной кровати, у себя. Так что потискать ребенка, рассказать ему сказку и спеть песенку мне никто не помешал. Точнее, попытаться осуществить эту вечернюю программу. Для сказочки сил еще хватило, я выбрала короткую и, конечно же, не тревожную, не остросюжетную, даже не конфликтную – про горшочек, заполнивший кашей весь городок. И постоянно повторяла, что, когда вкусная каша текла по улицам, все были счастливы.
Заодно хотела понять – сыта Лизонька, или эта гастрономическая история пробудит