Мертвые страницы. Том I. Андрей Лоскутов
показалось, что он спит, а происходящее сейчас нереально.
– Ты немой? – спросила модница.
– Что? Нет, – ответил Павел, стараясь больше не смотреть ей в глаза, чувствуя, что смутился. И спросил: – Где все?
– Пошли, покажу, – произнесла незнакомка и улыбнулась, демонстрируя ровные мелкие зубы – и эта её улыбка отчего-то вызвала у Павла отвращение, словно ему улыбалась хищная рыба.
Она ходила медленно и прихрамывала, одно плечо было слегка выше другого. А подойдя, модница нарочно взяла его под руку, так что Павлу пришлось пристраиваться к её медленному движению.
И сразу расспрашивать стала: сначала – как зовут, потом – к кому сюда приехал, а он отвечал, как есть, не задумываясь. Только внутри с каждым новым вопросом у Павла назревал в горле неприятный осадок и появлялось чувство, что ей он просто не может не ответить. Чувство чужого давления вызывало иррациональный страх, и, чтобы от него избавиться, Павел сам начал задавать вопросы, не дожидаясь, пока модница задаст их ему.
Но шли вперёд, а она на вопросы отмалчивалась, назвавшись Марьяной, и вдруг засмеялась, покрепче за плечо Павла ухватилась, и Павел при этом неожиданно запнулся на очередном вопросе и как-то сам не понял, но больше ни о чём Марьяну не спрашивал.
До реки внизу, у широкого поля, вместе с Марьяной добирались минут тридцать, а там было и шумно, и людно. А ещё на деревянных настилах, поддонах, примитивно сколоченных рядами столах разложена еда: мёд, закатки, соленья, сушеные грибы, ягоды, наливки, самодельные бальзамы, вяленая рыба, выпечка, баранки и сушки, яйца, сыр, масло, молоко и творог – и всего настолько в изобилии, что глаза разбегаются.
И много разных других товаров на продажу. Тут и поделки из соломы, плетёные корзины, мотки шерсти, вышиванки, скатерти. Всего за раз не перечесть. А дальше виднелась высокая и широкая, как ворота, каменная арка. Но для чего она здесь вообще – Павлу было совершенно не понятно, как и почему в деревне проводится тайная ярмарка.
За импровизированными прилавками стояли только женщины, мужчин Павел совсем не видел, кроме совсем старых дедов, которым бы по возрасту уже положено на печи лежать да лишний раз не шевелиться.
С их появлением с Марьяной на ярмарке шум, разговоры, смех – всё в момент стихло. А женщины-торговки головы опустили, побледнели, словно неловко им стало или, что совсем уже на взгляд Павла, боязно.
И тут Марьяна ловко руку Павла отпустила и упорхнула к прилавкам товар смотреть. А Павел Божену среди торгующих приметил, за столом с поделками и вышиванками. Она его тоже заметила, глаза вытаращила и сильно побледнела.
«Что за хрень творится?» – прошептал про себя Павел, не зная, как объяснить себе поведение деревенских жителей, но главное – озадачила реакция прабабки.
Вдруг услышал голос Марьяны и, повернувшись, сразу её увидел: стояла у прилавка с выпечкой, баранку взяла, откусила от неё