Фельдмаршал в бубенцах. Нина Ягольницер
битые плиты. Черт, это шаги!..
Пеппо приподнял голову с земли, отчаянно сгребая расползающееся по швам сознание. Здесь никого не может быть. Это просто бред, навеянный головной болью. Сюда никто не ходит. Но кто-то все же шел, стремительно шел прямо к нему, лежащему возле еще не остывшего трупа.
Ну и пусть. Юноша вновь уронил голову наземь. Он защитил Барбьери и отомстил за мать… за Паолину… за Годелота. А дальше – черт с ним.
А шаги меж тем приблизились вплотную, и низкий глуховатый голос проговорил:
– Эй, парень! Не время отдыхать, поднимайся, живо.
Пеппо поморщился, снова приподнимая голову, но тут же сильные руки подхватили его и помогли сесть. Раздался гулкий звук вынимаемой пробки, к губам оружейника прильнуло горлышко фляги. Он машинально сделал несколько глотков и закашлялся: во фляге был крепкий дешевый самогон.
– Досталось тебе… – проворчал голос. – Встать сможешь?
– Да… – хрипло пробормотал Пеппо. Мысли отказывались проясняться. Он оперся о землю правой рукой и тяжело поднялся на ноги. Левая рука плетью висела вдоль тела. Уверенная ладонь тут же охватила его за левую кисть, грубоватые пальцы прошлись вдоль руки:
– Хм… – раздалось рядом, и вдруг резкое энергичное движение вогнало Пеппо в плечо молнию адской боли. Оружейник подавился криком, судорожно вдыхая, а незнакомец отрезал:
– Все, вправили. Везучий ты, парень. Другой бы голову расшиб – и бывайте.
– Вы… все видели? – проговорил Пеппо, машинально сжимая ноющее плечо.
– Что надо, то и видел! – огрызнулся голос. – Ноги волочишь?
– Да… – снова смешался Пеппо. В голове понемногу светлело, и на смену отвлеченным контурам проступало четкое осознание, что он только что совершил убийство у кого-то прямо на глазах. А на плечи вдруг лег тяжелый плащ, крепко пахнущий лодочным дегтем.
– Вот и отлично! – отрубил незнакомец. – Надень капюшон, рожа у тебя не к обеду. И уходи отсюда. Так быстро, как сможешь.
Пеппо охватил ладонями голову.
– Что?.. Но труп, господи. Его надо…
– Не надо! – рявкнул незнакомец. – Проваливай отсюда ко всем чертям, и на твоем месте я б дня три носа на улицу не казал. Ну!
И тут оружейник ощутил, что в голове вдруг все встало на место, словно скоба арбалета гладко вошла в паз. У него нет выхода, кроме как довериться этому неизвестному человеку. И нужно просто послушать его, как бы нелепо это ни звучало.
Запахнув плащ, Пеппо натянул капюшон. Уже отступая назад к лестнице, он хрипло окликнул:
– Мессер! Благодарю вас. Храни вас Господь.
В ответ раздался рык:
– Катись!
В кладовой было совершенно темно. Звуки снаружи с трудом доносились через плотно сколоченную дверь, лишь отдаленный колокольный звон изредка пробивался в глухой мрак.
Росанна сидела на полу меж двух бочек, мышью забившись в это тесное укрытие. Она понятия не имела, сколько часов уже провела здесь, пока