80+. Как я (вы) жил. Виктор Филиппович Ягольник
маленькая. И как они пролазили?
А так как они часто лазали туда – сюда, то в земле образовалась выемка. Стал ее разгребать, а там пыли и мусора не на один совок хватит. Выгреб я этот мусор руками – ямка стала глубже, и дыра как будто увеличилась.
Тогда я в сарае нашел острую палку и начал ковырять ею землю. Наковыряю – выгребу, наковыряю – выгребу и так много раз. Примерился – голова стала пролезать. Только дальше никак. Край ямки мешал. Так я и не заметил, что в сарае совсем стало темно. Я сел передохнуть и осмотрелся.
Чернильной темнотой смотрели на меня стены сарая, а наверху и в углах что-то шуршало. «Наверно мыши», – успокаивал я себя, отгоняя страх. Я чувствовал, что глаза мои от напряжения просто вылазят из орбит, чтобы что-то увидеть в этом мраке.
Кроме дыры, сереющей в этой темноте, я ничего не видел. И мне казалось, что там, где-то в темноте кто-то есть. И тогда, чтобы отогнать эти страхи я снова и снова кидался к спасительной дыре и лихорадочно ковырял и ковырял землю палкой.
Я рыл теперь в основном в длину. С моей стороны и, сколько доставал, со стороны двора. Наковыряю – выгребу, наковыряю – выгребу. Вскоре получился как бы маленький окопчик. Лег я в него на спину и пролез сначала руками и головой, а затем, качая из стороны в сторону попой и упираясь локтями о край ямы, вылез весь во двор.
«Ура! Я на свободе!» – прокричал я это в уме, чтоб не разбудить кого-нибудь. Затем за сараем в крапиве спрятал мою спасительницу палку, засыпал почти наполовину лаз землей, свежую землю присыпал пылью и пошел к окошку, где спала баба Катя. Я потихоньку постучал. Она испугано глянула, зажала рот руками и быстро побежала открывать дверь.
– Витька, хто ж тэбэ выпустыв? – спросила она.
– Та я сам выйшов!
– Та там же замок!
– Ну й шо!
– Як шо?
– Та ты шо, та шо? Ты шо не радиешь мэни?
– Ой, шо ж тэпэр будэ? Шо ж нам тэпэр нимець скажэ?
– Баба Катя, та я спать хочу, а ты мэни шо, та шо!
– Так ты хоть умыйся! Ты ж там як свыня вымазався!
– Так мэни шо? Похрюкать!
– От, я тоби зараз як хрюкну! Йды вжэ!
На другое утро меня стали расспрашивать, что да как. И что делать дальше. Ключа второго не нашли, чтоб меня в сарай снова посадить и закрыть. Лезть через лаз обратно Катя не пустила. Стали ждать.
В положенное время немцы пришли с ключом от сарая и с удивлением посмотрели на меня. Курт стал сразу орать. А офицер остановил его, подошел к двери и долго рассматривал лаз, покачивая головой.
При свете дня следы моего побега хорошо просматривались. Затем он бросил ключ на землю, повернулся и пошел. Было так тихо, что было слышно, как мимо бабочка пролетела. Проходя мимо нас, офицер, на миг, задержав шаг, глянул на меня, выкрикнул «партизанен» и ушел.
И хоть меня почти сразу же выпороли за эту флягу и сказали, чтоб из хаты ни на шагу ногой, зато потом даже соседи стали называть меня «партизаном».
PS.