Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры (сборник). Мэри Рено
на горы. Гефестион видел белки его глаз. Нужно настичь Александра, в какие бы дебри он ни удалился. Его нельзя оставлять одного.
Спокойно, настойчиво, не дотрагиваясь до Александра, Гефестион сказал:
– Теперь ты со мной. Я тебе обещал, что всегда буду рядом. Послушай, Александр. Вспомни Ахилла, как мать опустила его в Стикс. Подумай, как это было ужасно, какая тьма – словно смерть. Но после этого он стал неуязвим. Послушай, все закончилось, все позади. Теперь ты со мной.
Гефестион протянул руку. Александр прикоснулся к ней, его ладонь была холодна как лед. Потом Александр изо всех сил вцепился в Гефестиона так, что у того перехватило дыхание от боли и облегчения.
– Ты со мной, – сказал Гефестион. – Я люблю тебя. Ты значишь для меня больше всего на свете. Я умру за тебя в любую минуту. Я люблю тебя.
Какое-то время друзья сидели так, их сжатые руки лежали на колене Александра. Хватка Александра немного ослабла, его лицо уже не казалось застывшей маской. Он выглядел больным. Замутившимся взглядом Александр смотрел на их сплетенные руки.
– Вино хорошее. Я не так уж и устал. Нужно учиться обходиться без сна, это пригодится на войне, – сказал Александр.
– В следующий раз мы будем бодрствовать вместе.
– Нужно учиться обходиться вообще без всего. Но без тебя мне было очень тяжело.
– Я буду с тобой, – пообещал Гефестион.
Лучи теплого весеннего солнца, перевалившего полуденную черту, косо падали в ущелье. Пели дрозды. Гефестион предчувствовал перемену: рождение, смерть, вмешательство бога. На только что явившемся на свет чувстве остались пятна крови, следы мучительных родов; все еще хрупкое, оно не давалось в руки. Но оно жило. Оно будет расти.
Им следовало возвращаться в Эгию, но друзья не торопились: им и так было хорошо. Пусть он отдохнет, думал Гефестион. Александр избавился от своих мыслей, забывшись непрочным сном. Гефестион следил за ним пристально, с нежным терпением леопарда, притаившегося у воды. Голод зверя утихал от звука легких отдаленных шагов – кто-то спускался по лесной тропе, чтобы попасть ему в лапы.
Глава 6
Цветы сливы осыпались и лежали на земле, прибитые весенними дождями, время фиалок прошло, на виноградных лозах набухли почки.
Философ нашел некоторых своих учеников излишне рассеянными после Дионисий – явление, известное даже в Афинах; но наследник был прилежен и собран, он хорошо успевал в этике и логике. В чем-то Александр остался таким же странным, как прежде: уклонился от расспросов, когда его застали приносящим в жертву Дионису черного козла, – философия, как это ни прискорбно, еще не излечила его от суеверий, но за самой этой скрытностью, возможно, таилась надежда на изменения.
Александр и Гефестион стояли, перегнувшись через перила, на одном из деревянных мостиков над ручьем Нимф.
– Теперь, – сказал Александр, – я думаю, мне удалось примириться с богом. Вот почему я смог рассказать тебе обо всем.
– Разве