История московских кладбищ. Под кровом вечной тишины. Юрий Рябинин
П. А. Бурышкин избирался гласным московской городской думы, был товарищем городского головы. После революции он возглавлял министерство финансов Верховного правителя России А. В. Колчака. Затем эмигрировал. Умер П. А. Бурышкин в Париже. В Новодевичьем похоронены его родители – Афанасий Васильевич и Ольга Федоровна Бурышкины. Вполне вероятно, что их надгробие-«складень», работы скульптора К. Ф. Крахта, вовсе не тронули, когда ликвидировали кладбище в монастыре. Скорее всего, оно так и пережило лихолетье на своем месте. Так и простояло среди грядок советских трудящихся. А иначе, зачем впоследствии большевистской власти потребовалось восстанавливать могилу каких-то купцов Бурышкиных? Равным образом не потревожили и громоздкий саркофаг г-жи Бардыгиной – жены потомственного почетного гражданина.
Можно с полной уверенностью утверждать, что так же на своем месте неизменно стоит памятник над могилой генерала В. И. Тимофеева. Этот монумент вообще нельзя убрать. Его можно разве что разрушить до основания. Но тогда уже восстановить его вряд ли удастся. Он представляет собою или небольшой мавзолей, или огромный саркофаг – кому что милее, – вероятно, кирпичный в основе, и облицованный белым мрамором. На стенах этого сооружения перечислены вехи славной биографии генерала. На одной стене изображен сам генерал и написано: Василий Иванович Тимофеев. Прейсиш Эйлау, Кенигсберг 1807. Бородино 1812, Замостье 1831. На другой: От признательных подчиненных. Генерал от инфантерии командир 6-го пехотного корпуса. Родился 27 марта 1783. Скончался 5 генваря 1850.
А. Т. Саладин рассказывает, за что именно были так признательны Тимофееву подчиненные: «…Генерал Тимофеев – любимец Николая I, службист и жестокий человек, готовый за ошибку на параде почти до смерти запороть солдата.
Встречному им на улице офицеру с расстегнутой пуговицей мундира грозило разжалование в солдаты. Николай I вполне доверял этому примерному служаке – таков был век, когда все приносилось в жертву дисциплине».
И уж, конечно, так и стоит со времени постройки в 1911–1915 годах на своем месте надгробие фабрикантов Прохоровых, владельцев знаменитой Трехгорной мануфактуры на Пресне – с золотым куполом часовня, выполненная в модном в тот период неорусском стиле. Это одна из двух красивейших часовен-усыпальниц в Москве. (Вторая – часовня сахарозаводчиков Левченко в Донском монастыре).
В XIX веке и в начале XX-го место на монастырском кладбище стоило очень недешево. В те же времена все кладбище было поделено на четырнадцать участков, которые в свою очередь подразделялись на разряды. Место на участке первого разряда стоило целую тысячу рублей. Огромные деньги по тому времени! Место на участке второго разряда – порядка пятисот рублей. И третьего – трехсот. Последний же владелец Трехгорки – Николай Иванович Прохоров – за право построить родовую усыпальницу в Новодевичьем заплатил монастырю пятьсот тысяч рублей! За такие деньги, как нетрудно подсчитать, в монастыре можно было похоронить пятьсот человек по первому разряду или полторы