Изменить будущее. Михаил Васильевич Шелест
Николаевич довольно морщился под лучами обеденного солнца, падающего сквозь щели тяжёлых штор кабинета первого секретаря.
Виктор Павлович Ломакин возбуждённо прохаживался по кабинету. Начальник приморского ГРУ Николай Васильевич, он так представился, хмурился.
– Ну зачем мы… Виктор Павлович! У бойцов боевые патроны. Не дай бог что…
– Что значит: «Не дай бог, что?» – Удивился первый секретарь крайкома КПСС. – Они у вас советские солдаты, или где? Поставьте по маршруту своих спецов.
– Делать им больше нечего, – буркнул ГРУушник. – Думаете у меня их…
Он глянул на меня и замолчал.
– Разрешите, Виктор Павлович? – Спросил я, подняв руку, и, увидев кивок, продолжил. – Мы так рассчитали маршрут, что войдём в запретную зону только на последнем этапе, у полигона. А можем и не входить. Обозначим флажками проход и всё.
Грушник хмуро посмотрел на меня и хмыкнул.
– Рассчитали маршрут они… Каким образом? Это надо ножками протопать… Да и не всё то что открыто – открыто, а сигналов не поступало.
– Мы рассчитали. С нами же будет ваш наблюдатель? Ну вот и всё… – Закончил я, увидев кивок. – Это же у нас просто поход.
Я пожал плечами.
– Вот видите, Николай Васильевич. Просто поход.
– По местам боевой и трудовой славы, млять.
– Товарищ полковник, – укоризненно протянул Ломакин.
– Извините, товарищ первый… Да где я им наблюдателя найду? – Вспылил он.
– А вы из Халулая кого-нибудь…
– Чего?! – Выпялился на меня грушник. – Какого халулая?
– Спецназа ТОФ, – проговорил я «наивно».
– Как-к-кого спецназа ТОФ? – Подавился он и закашлялся.
– В Джигите который… На русском.
Павел Николаевич тихо засмеялся, а Ломакин громко, чуть согнувшись и уперев ладони в колени.
– О-хо-хо, о-хо-хо! Вот уел он вас, разведчиков-контрразведчиков.
– Ты откуда знаешь про это?! – Воскликнул полковник.
– Пацаны говорили. В школе.
– Пацаны… В школе! А-ха-ха! – Продолжал смеяться начальник крайкома.
Полковник посмотрел на Ломакина и с тоской произнёс:
– Да как же я кого-нибудь из них дам?! Они же… Законспирированы…
– А-а-а! Не могу больше! – Чуть не плакал Виктор Павлович. – Идите все…
Все встали и уже на выходе я услышал смеющийся голос секретаря райкома:
– Вас можно-то одного оставить, Виктор Павлович?
Ломакин закашлялся и замахал на Чернышова руками.
Бежали мы ровно, перерывами переходя на шаг. Маршрут я, действительно выбрал аховый. За три дня можно и в хабаровский край уйти, при желании. Но мы без транспорта, на своих двоих, однако километров двадцать планировали делать.
Я раздал командирам групп кроки, и наблюдатель насторожился.
– А что это… Они другими маршрутами пойдут? Так не договаривались…
– Пойдём караваном, но у каждой