Ненормат. Кат Катов
лифтёры на меня
всех собак повесят —
всё равно я буду здесь
тихо жать на кнопку,
буду пить здесь, буду есть,
буду морщить жопку
на ступенях ледяных,
лишь бы ты вернулся,
избежал врагов лихих,
к небу прикоснулся.
Я ль тебе не хороша?
Лифтик, тут всё наше…»
Сигареты, что смешат,
подвернулись Маше!
Мушкетёрское
И на обломках самовластья
напишут наши имена.
Страна, причудами полна,
исторгнет вздох глубокий счастья
и скажет: «Грёбаный компот,
какие правильные люди
вертели власть в протестном блюде,
и автократии оплот
издох благодаря фейсбуку.
Держи, товарищ, нашу руку,
бери нас, ватных, на поруку
и смело двинемся вперёд.
Туда, где рынок и свобода
нас встретит радостно у входа,
который раньше выход был».
Так мнилось мне, револьсьёнеру,
в душе почти что Робеспьеру,
пока я водку с пивом пил.
Но зелье кончилось нежданно
и морок спал с прикрытых глаз.
Я вновь обычный пидорас
с тупой усмешкой Д'Артаньяна…
Как странно, милая, как странно.
В последний раз, в последний раз.
Якорь
Держаться – такая моя непростая задача.
Держаться, когда отрывает от ветра башку.
Держаться, держаться, держаться – иначе
лежать потерпевшим на том бережку.
Туда гонит шквал жизнью битую шхуну —
на скалы крушения ветхих надежд.
Накрыло посудину южным тайфуном,
срывающим парус цивильных одежд.
Вгрызаться в гранит утомлённым металлом,
на смычках дрожащих распугивать рыб.
И помнить: кораллы, кораллы, кораллы
всё сделают, чтоб ты красиво погиб.
Держаться. Скулить про себя, но держаться.
Ты крайняя степень паденья на грунт.
Упасть и отжаться, упасть и отжаться, —
а как не отжаться? На палубе бунт.
Команда отчаянья, вся в аркебузах,
готова порвать капитана и юнг.
И Фрейда отправить купаться к медузам,
и Юнга спустить в корабельный гальюн.
А ветер ударил с удвоенной силой,
и цепь оборвалась, как злая струна.
Несёмся на рифы безвестной могилы,
на скалы непрошеной памяти, на…
Пейджер
Ах, девяностые, лихие,
безумные, сторожевые.
Бабло гуляет по России,
а мы такие молодые…
Пенсий ждут пенсионеры,
шмотки возят инженеры,
касками стучат шахтёры,
рубль – взял почти и помер.
ЕБН, Мавроди, Авен,
Хакамада, Листьев, Кох.
Нет фамилии Аршавин,
есть фамилия Титов.
Пацаны, стрела, разводка,
рэкет, лохи и быки,
«амаретто»,