Огненный омут. Симона Вилар
под уздцы лошадей. Пожилому тучному Франкону предоставили спокойного мула. Ги же с выправкой былого воина вскочил на горячего гнедого жеребца.
– Сдается мне, вы не так давно променяли кольчугу воина на куколь священника, – заметил епископ, когда они уже ехали по старой римской дороге прочь от Тросли. – И вижу, что вы не оставили службу у вашего прежнего сюзерена[21], хотя ваше суассонское аббатство находится в королевском домене[22].
Ги чуть повернул к нему лицо в темном обрамлении капюшона. Его сильные ноги в плетеных сандалиях как-то нелепо смотрелись в широких военных стременах жеребца.
– Я служу тому из правителей, с кем наиболее сходятся мои интересы.
– А интересы эти как-то связаны с Эммой из Байе?
Ги ничего не ответил, из чего Франкон сделал вывод, что не ошибся. Что ж, ничего удивительного: рыжая Эмма вполне могла внушать сильную привязанность. Но какие виды сейчас имеет на нее Роберт, раз бывший жених девушки решил примкнуть к нему?
Франкон уже настроил себя на то, что ему придется разочаровать Роберта, ибо тот своим пренебрежением к Эмме лишил ее тех крох родственных чувств, которые она могла питать к нему. Навряд ли сейчас она примет хоть какое-то предложение оскорбившего ее родственника. Поэтому епископ лишь поинтересовался, отчего это Роберт, если у него есть дело к Франкону, не пожелал с ним встретиться в стенах аббатства, а пригласил в свое отдаленное имение.
– Светлейший герцог имел милость пригласить вас на помолвку его дочери Эммы Парижской с Раулем Бургундским, которая произошла сегодня в Берни-Ривьер, – ответил Ги. И не глядя на Франкона, добавил: – К тому же у него есть к вам дело, огласка которого не совсем желательна.
Послушный мул Франкона мерной иноходью следовал за жеребцом Ги. Епископ размышлял о предстоящей встрече. Он не очень отчетливо представлял, как можно избежать огласки во время такого события, как обручение дочери герцога и Бургундского принца. И тем не менее, когда за рекой в сумерках показались строения, его поразила мирная тишина вокруг.
Усадьба являла собой довольно обширный дом, постройки которого образовывали закрытый двор: сам дом в два этажа с покатой крышей, служебные постройки, пекарня, над которой вился дымок. Вокруг строений шел частокол, окруженный рвом, мост был опущен, ворота приоткрыты, но было так тихо, что Франкону на миг пришла мысль о ловушке. Однако у ворот горел факел, освещая женский силуэт под белым покрывалом. К тому же Франкону было уже поздно волноваться и оставалось лишь надеяться, что герцогу франков незачем поступать вероломно с человеком, столько лет служившим его осведомителем у норманнов.
Последние сомнения епископа развеялись, когда он узнал во встретившей их женщине герцогиню Беатриссу. Она благочестиво поцеловала перстень прелата, пригласила его в дом, подтвердив известие о помолвке.
– Мы решили не устраивать пышного обручения, так как времена сейчас смутные и герцог, супруг мой, не желает привлекать внимание к союзу с Бургундией.
Герцогиня
Сюзерен – правитель, которому присягают на верность.
Домнн – главные наследственные земли короля.