Не вспоминай меня. Майя Эйлер
идиот?
– Нет, просто не хочу уходить. Ты сама разрешила остаться, помнишь?
Злюсь, что он изворачивает мои слова так, как хочется ему, но и прогнать теперь не могу.
– Помню, иди спать.
Заглядываю в холодильник, достаю практически засохший кусок сыра и злюсь на себя. На столе немного хлеба, этого хватит, чтобы поужинать, но только одному.
– Садись, – по столу ударяет кружка с горячим чаем, и я удивлённо смотрю на Стаса.
– Ты грел чайник?
– Тебе нужно поужинать. Ты обедала? Ужинала? – не отвечает на мой вопрос, только смотрит хмуро.
– Я ничего не купила, торопилась домой, – тоже игнорирую, выставляя на стол всё, что смогла найти в холодильнике. – Сегодня придётся довольствоваться бутербродами, а завтра куплю чего-нибудь нормального.
– Здесь поблизости есть магазин? Я сам схожу, – удивляет меня.
Вспоминаю тех мужчин, которые бросили его умирать, и понимаю, что пока Стасу лучше из дома не выходить, это может быть опасно.
– Лучше не надо, тебе выздороветь нужно, – нарезаю бутерброды. – У меня есть немного продуктов, крупы, макароны, но вот хлеб, молоко, чай нужно купить. Сыр и колбасу…
– Я не хочу, чтобы ты таскала тяжести.
Фыркнула, подумав, что пакет с продуктами тяжестью не назовёшь, это не работа, где коробки приходится ворочать. Но промолчала. Стас мне не муж, он вообще никто, посторонний, через пару дней, может, раньше, всё вспомнит и уйдёт, так что мне не о чем переживать. Главное, не привязаться, не связать себя с этим мужчиной эмоциями, которые мне не нужны. Не хочу снова падать в отчаяние из-за того, кому нет до меня никакого дела.
– Ужинай. Знаю, этого мало. Утром встану и приготовлю что-нибудь простое, до вечера как-нибудь доживёшь.
Стас хмуро на меня посмотрел, но один бутерброд всё-таки взял. Словно одолжение сделал, поморщился, запивая его горячим чаем.
Он молчал, а я рассматривала его, даже не скрывая, словно раздумывала, что с ним делать. И Стас отвечал мне твёрдым взглядом, от которого что-то лопалось в животе, обдавая кипятком низ живота, скручивая спазмами чисто женского желания. Мужик – моя мечта, лучше, чем тот, кому я пыталась вручить сердце, но проиграла. Чёрные глаза теперь снятся в кошмарах, тогда как голубые стали недосягаемой мечтой.
Впрочем, почему недосягаемой? Вот они, только руку протяни и дотронься, проведи пальцами по щеке, заросшей, небритой, истинно мужской. Без щегольской бородки, которая всегда бесила.
– Ты словно меня с кем-то сравниваешь, – хмыкнул Стас, одним своим предположением раскрыв мои мысли. – Оцениваешь, насколько я изменился?
– Можно и так сказать, – ответила уклончиво.
Замолчи, не заставляй меня врать тебе ещё больше. Чёртова Шура! Слишком запутала, завертела нас, а я боюсь сказать правду, лишиться призрака мужчины, чужого мужика, которого, может, дома жена ждёт, переживает.
Встаю резко, чуть не разбив кружку, хорошо хоть пустую. Выскочила из-под руки, Стас едва успел поймать, и я