«Посмотрим, кто кого переупрямит…». Отсутствует
свидетельствует “Характеристика”, выданная Н. Я. Мандельштам директором Читинского государственного педагогического института Киктевым 20 января 1955 года “в связи с участием ее в конкурсе на замещение вакантных должностей по специальности английского языка”[299]. Приказ о ее увольнении в Чите датирован 13 августа 1955 года.
Закончим же цитатой из рассказа Л. И. Острой: “Мандельштам уехала из Читы так же тихо и незаметно, как и приехала”.
Павел Нерлер
Надежда Яковлевна Мандельштам в Чебоксарах[300]
Судьба не раз “заносила” Надежду Мандельштам на Волгу.
Первый раз – в Саратов, где она родилась. Второй – в Савелово, где вместе с мужем она провела несколько месяцев летом и осенью 1937 года. Третий – в Калинин (Тверь), где они поселились в ноябре 1938 года. Четвертый – в Ульяновск, где она проработала в местном пединституте с 1949 по 1953 год. И, наконец, пятый – с 1955 по 1958-й – в Чебоксары…[301]
Переселение из далекой Читы в “близкие” Чебоксары сопровождалось немалыми трудностями. В главке “Они” во “Второй книге”, то есть спустя почти пятнадцать лет, Н. Я. Мандельштам вспоминала: “Под нажимом Ахматовой я пошла к Суркову. В те дни я была без работы, потому что уехала из Читы по приглашению Чебоксарского пединститута, но в Москве получила телеграмму, что Чебоксары раздумали и не берут меня (кафедра литературы, наверное, услышала мою фамилию и посоветовала не связываться)”[302].
В самый же разгар событий, 31 августа 1955 года, она писала А. А. Суркову: “Теперь о себе. Нынче, 31 августа, мне сообщили, что меня отправляют на работу в Чебоксары. Я просила в министерстве, чтобы меня отправили куда угодно (в пределах Европейской части Союза), кроме Чебоксар, куда меня пригласили, а потом заявили, что не хотят. Не сомневаюсь, что там будет очень тяжело – мне покажут, как лезть туда, куда не просят. Тем более, что я приезжаю без литературной работы (перевода), которого я не получила и не получу. (Перевод – это явный признак, что со мной как-то считаются.) Например, мне не дадут комнаты и тому подобное. (Я эти годы жила в студенческих общежитиях – и этой незавидной доли у меня не будет.)
‹…› Мой адрес, вероятно: Чебоксары, Пединститут. Вероятно, в сентябре (если студенты уедут в колхозы) или зимой мне разрешат поехать в Москву. А может, и не разрешат”[303].
Всё же отметим, что документы личного дела Надежды Яковлевны Мандельштам не содержат следов ни персонального приглашения Н. Я. из Читы, ни какого бы то ни было отказа от ее услуг, хотя бы и временного. В них задокументирован лишь тот непреложный факт, что с 1 сентября 1955-го и по 20 июля 1958 г. Н. Я. служила в Чебоксарах – старшим преподавателем и даже исполняющим обязанности заведующего кафедрой английского языка Чувашского государственного педагогического института.
Сам город
Эта характеристика осела в личном деле Н. Я. Мандельштам в архиве ее следующего работодателя – Чувашского пединститута в Чебоксарах.
Благодарю ректора Чувашского государственного педагогического университета им. И. Я. Яковлева Б. Г. Миронова и сотрудников университетского архива за содействие в подготовке этой публикации. Особая благодарность профессору Чебоксарского университета в отставке Д. С. Гордон за инициацию контакта с Г. Г. Тенюковой и самой Г. Г. Тенюковой, взявшей на себя непростой труд по розыску и копированию личного дела Н. Я. Мандельштам.
Альтернативой Чебоксарам вполне мог бы стать… Воронеж, но приглашение оттуда пришло уже после того, как Н. Мандельштам была зачислена в штат.
Мандельштам Н. Я.