Шофёр. Назад в СССР. Том 3. Артём Март
не гулял? Не знаешь, как оно бывает?
– Да гулял, гулял же, – стиснул Титок рубаху на груди, – да я же тебе говорю! С Эммой, с ней как-то все не как. Она другая, не как наши девки!
– Ну тогда тем более я тебе не помощник. Извиняй, Титок.
– Мда, – он вздохнул, – ну тогда хотя бы мнением поделись. Вот как тебе кажется, если я ей хороший, дорогой подарок подарю, поможет?
– Это какой же? – Свел я брови к носу.
– Эх, – Титок потер шею и кисловато скривился, – пока и не знаю. Но, может, чего и придумаю.
– Ну попробуй, – я пожал плечами, – только даже не знаю, чего такое ты можешь ей подарить. Да еще и дорогое.
– Угу, – задумчиво возвел глаза к небу Титок, – незадача. Ну ладно. И на том спасибо!
– Да не за что, – сказал я, провожая Титка взглядом к его машине, – ты только в неприятности не угоди.
– Да капитально все будет! – Обернулся Титок на ходу, – вот увидишь!
Обед подходил к концу. От солнца, что было высоко, Кубанское небо казалось, чуть ли не былым. Жара крепчала. Даже в тени посадки все обливались потом. Кто выходил на солнце, тут же спешил спрятать голову от пекла.
Комбайны уже ушли на другой участок. Завтра подходил последний день учений. Ну а потом грянет прямое состязание. Советские и немецкие машины, на глазах у немцев станут показывать то, на что они способны в прямом столкновении.
– Игорь, погоди! – Притормозил меня Вакулин, когда я собирался уже хлопнуть дверью.
– А! Чего Евгений Герасимович?!
Викулин, одетый в светлые брюки, мешковатую рубаху-безрукавку и белую кепку, спешил ко мне с худеньким кожаным портфелем в руках.
– Дело у меня к тебе есть! Срочное!
– Ну, – я заглушил двигатель Белки, чтобы не перекрикивать, спрыгнул из кабины на устланную половой землю.
– Проблема у меня вышла, – сказал Вакулин, приблизившись, – причем такая, что хоть убей. И только ты мне в этом сможешь подсобить.
– Ну и что ж у вас там стряслось-то?
– Помнишь заявление, что писал ты мне на вступление в отряд? Потерял, – Вакулин пожал плечами, – куда-то засунул, а куда – забыл. И хоть умри, не помню! А мне надо его секретарю райкома направить, чтобы тот отчитался по проделанной работе в крайком.
– Хотите, – догадался я, – чтобы я вам его заново написал?
– Ну да!
– Давайте, Евгений Гирасимыч, напишу. Бумага с ручкой есть?
– Конечно, – кивнул Вакулин и полез в свой портфельчик.
Недолго пошуршав внутри чем-то, он достал единственный листик для печатной машинки, да ручку.
– Во! Последний остался! Повезло нам. Не будь бумаги, пришлось бы искать где-нибудь.
– Ну или, если бы вы не только мое заявление потеряли, но и еще чьи-то, – ответил, принимая листочек.
– Да не, – Вакулин улыбнулся, показал желтоватые зубы, – я всю стопку в кабинете храню. А твое, видать, не донес. Не помню! Ты не подумай, – строго свел он брови, – я не растяпистый. Просто вот, затерял.
– Да я и не думаю, – сказал я и полез в кабину Белки,