Восход заплутавшего солнца. Владислав Муравьев
произносят бодрящие слова. Неискренние пустые слова, ведь для них он всего лишь «наследник, что скоро умрет». А раз так, то к чему растрачивать себя на подлинные чувства? Об этом не должны знать, ведь широко о его недуге не объявлялось, но знают.
Бесконечная, как ему показалось, дорога до храмовых врат. Расставленные в шахматном порядке в церемониальных латах храмовые стражники: черные плащи с огромной бронзовой «тау» и белоснежные с красной оторочкой. Лица скрыты, но наследник чувствовал – они тоже знают. Все знают! Старательно пытаются делать безмятежный вид.
Вот и Храм. Две гигантские башни без окон нависают над головой. Величественный и пугающий исполин, увитый Древом Вестника. Шипы везде. Шипы, выточенные из камня, шипы последних храмовых врат, жуткие шипы Древа. Свежий песок, рассыпанный вокруг, говорит о том, что неофиты Ордена Тау, как и каждым новым утром, снимали с них очередных пришедших за искуплением «предавших». Находили ли они здесь прощение? Кто знает. Смерть находили, а с ней и прекращение своих мук. Страшная обязанность у этих едва принятых в орден новичков. Древо живет своей жизнью. Именно живет, ведь оно не какое–то апельсиновое или оливковое дерево. Словно голодный пес, оно не желает расставаться с добычей, оплетенной ветвями–лианами, проткнутой насквозь. Топорами и пилами вырубают и выпиливают тела из этого колючего клубка, а ветви шевелятся и грозят захватить и дерзнувшего отобрать пойманное. Песок скрывает пролитую кровь.
А еще Храм полон лиц! Лица повсюду. Выполненные с поразительной точностью и схематически набросанные. Прекрасные и уродливые. Искаженные гримасой боли и пораженные экстатическим параличом. Женские и мужские, старческие и детские. Тысячи, десятки тысяч лиц…
Наследник отвлекся от разглядывания – понтифик заканчивал свою заранее заготовленную речь. Ну вот почти и все, осталось подождать немного и процессия тронется обратно.
Мерный грохот позади заставил обернуться. Храмовые стражники один за одним вбивали в землю мечи и, не отпуская с них руки, становились на колени, преклоняя головы. Еще не веря тому, что видит, наследник престола Святой земли остановившимися глазами смотрел на открывающийся зев Храма.
– Что мне ответить Его Всесвятейшеству? В голосе посланника слышалось недовольство заминкой. Сидящий вполоборота к нему молодой король задумчиво теребил документ. Неожиданно он встал и сделал несколько шагов в сторону нетерпеливого юнца. Неплохие церемониальные доспехи, но изукрашены серебром, а не золотом. Да и жемчуг редок и мелковат. Какой–то из младших сыновей заштатного барона или вовсе бастард…
Надменность слетела с посланника понтифика, лишь только король повернул к нему ту половину лица, что уже который год была скрываема изящной серебряной полумаской. Да, мастер действительно гений! Король едва удержал улыбку и правая, человеческая сторона осталась совершенно неподвижна и невозмутима. А вот левая… Полумаска была исполнена в виде лица покойника. Жуткого оскаленного, со слезающей кожей.
– Передай Его Всесвятейшеству…
Голос