Служу слову. Валерий Платонов

      Я ценил и ценить буду дружбу

      Как священный союз и как дар,

      Ведь свою офицерскую службу

      В Первой армии я начинал.

      Вглубь земли, ближе к адовой пене,

      Я спускался, и было мне там

      Неуютно, но рядом Евгений

      И седой, словно лунь, капитан.

      Этот бункер, как трёп маргинала,

      Мне на сердце и разум давил —

      В царстве тьмы его суть обитала

      И не знала небесных светил.

      А потом были вёрсты и вёрсты,

      Страшной силы, как смерть, жернова,

      Но зато запах сена и звёзды,

      Блеск луны и трава-мурава.

      Ни болезней не знал, ни простуды,

      Лишь порой леденело нутро,

      Но моим командиром был Рудый[21]

      В Первой армии войск ПВО.

      Живописные картины,

      Катера и шхуны,

      Длинноногие фемины,

      Пляжные костюмы.

      Будоражили дух также

      Бары и отели,

      Фешенебельные пляжи,

      Пряные коктейли.

      Дивы в модных мини-юбках,

      Море золотое,

      В разговорах и поступках

      Шум и зов прибоя.

      Заметно оживилась сцена,

      Когда Трагедия и Страсть,

      А вслед за ними Мельпомена

      На сцену с маской поднялась.

      С лица сошли, наверно, краски

      И страх все члены обуял,

      Когда оскал ужасной маски

      Нежданно душу показал.

      В ней отражались боль и муки

      Всех тех, кто пережил беду.

      И протянул я в скорби руки

      К несчастным в огненном аду.

      Оскал беззубо улыбался

      Улыбкой едкой тех людей,

      Кто в глубине души смеялся

      Над безрассудностью моей.

      Когда трагическую сцену

      Заполнила собой Печаль,

      Услышал я, как Мельпомену

      Звала заоблачная даль.

      Она растаяла в тумане

      Античных гор, но сквозь года

      С ужасной маской муза драмы

      В театр приходит иногда.

      Шагая с мудрого Востока

      Под пенье аонид на Вест,

      Я повстречал в гостях у Рока

      Поэта с дюжиной невест.

      В прихожей сказочные вещи,

      Портрет мыслителя Соко[22],

      В гостиной взоры томных женщин,

      Декор эпохи рококо.

      В стихах поэта прозаичность,

      В суждениях который час.

      Тевтонская философичность

      И галльские виньетки фраз.

      Играя в вист, шутили пошло.

      Я ж, не растрачивая пыл,

      То пребывал в Прекрасном прошлом,

      То Светлым будущим пожил.

      И в этот стих вложил изыски,

      Фигню и суматошность дня

      Лишь потому, что по-английски

      Ушла Эрато от меня.

      Был ужин в низенькой избушке,

      Где