Марья-царевна из Детской областной. Ксения Баштовая
женщина, пытаясь выцепить кого- нибудь из поварят.
Один из человечков остановился, оглянулся на нее:
– Тебе… чего надобно? – судя по паузе после первого слова, поваренок собирался сказать что- то еще, например, думал, как тот сиплый, обозвать Машу «девкой», но решил обойтись без обращения.
На том ему и спасибо.
– Простите… а у вас сода есть?
Кто их всех знает? Может, ее еще здесь не изобрели.
– Так что же ей не быть? – удивился человечек. – Много надо?
– Пару щепоток, – решилась Маша. – И чашку горячего, почти кипящего молока.
Буквально через несколько минут перед Орловой появилась глиняная кружка с напитком и плошка с белым порошком. Было его, конечно, намного больше, чем пара щепоток, в молоко требовалось не высыпать не больше чайной ложки, но где ее искать, ту ложку? Так что Маша, ничтоже сумняшеся, высыпала все в белую жидкость.
Теперь осталась самая малость – найти этого сиплого – одноглазого.
Мария подхватила кружку и шагнула к двери. Уже на пороге, схватившись за ручку, оглянулась:
– Спасибо большое!
– И тебе их помощи, – откликнулся кто- то из поварят.
Связи между своими словами и ответом Маша так и не углядела. Толкнула дверь, шагнула через порог в темноту сгущающейся ночи… И лишь когда дверь за спиной захлопнулась, Орлова поняла, как же она вляпалась…
Тьма была непроглядна. Окна в кухарне, конечно, были, но сейчас, оглянувшись, кощеева невеста не увидела ни единого проблеска света за своей спиной.
Теоретически, наверно, предполагалось, что какие- то источники света должны быть: проблески в окошках других теремов, отблески свечей, вспышки от горящих факелов, луна, звезды – ну хоть какое ж- то освещение должно быть!
Ничего.
Ни малейшего намека.
Казалось, Машу накрыли с головой теплым одеялом. Даже звуков никаких слышно не было: не пели ночные птицы, не кричали лягушки, не скрипели цикады… Но это же неправильно, честное слово! Дома за городом когда окажешься – летом по ночам столько звуков, а сейчас… Гробовая тишина…
Похоже надо было как можно скорее возвращаться на кухню – надежды на то, что в этой темноте удастся найти терем, где до этого находилась, просто не было.
Маша отступила на шаг, нащупывая за спиной свободной рукою захлопнувшуюся дверь.
Пусто.
Еще один шаг спиной назад.
Пусто.
И тишина.
Только мертвых с косами не хватает…
***
Кощей все никак не мог решиться развернуть свиток. Письмо было адресовано ему, тут сомнений нет. Но почему печать сломана? Кто читал послание? Да и нить – серая, вместо привычно алой…
Заряла неслышно вскользнула из стены. По призрачной дымке, сохраняющей очертания человеческого тела, бежала легкая волна.
– Мой царь, в тереме царевен нет никого…
Кощей вскинул потрясенный взгляд:
– В смысле?!
– Терем пуст…
Так и не прочитанный свиток выпал из рук, а сам Кощей рванулся прочь